— Например?
— Ну, например. Организованная преступность уничтожена…
— Бессудными расправами, насколько я понимаю…
— Обязательно. Законы и суды созданы для того, чтобы держать в узде людей, которые, как минимум, осознают, что законы нарушать плохо! А не для бешеных собак. Для бешеных собак закон один — петля и пуля. Законы более или менее продуктивно работают в условиях стабильности. В переходные моменты они просто не успевают за ситуацией. Это нормально. Но вот в этот момент и требуется взять на себя ответственность и применить силу.
Чтобы утвердить верховенство закона. Чтобы все знали — у закона есть разные способы воздействовать на уклоняющихся от его выполнения. В том числе и весьма брутальные… А ваша хваленая демократия только и делает, что носится со всякой сволочью, с бандитами, террористами, маньяками. Вместо того, чтобы дать жертвам право защищаться и прикончить убийцу, насильника, подонка, вы рассказываете сказочку про человеколюбие и сострадание. Я согласен человеколюбить и сострадать, только не бандитам. Примите и прочее.
Он замолчал и вдруг опять улыбнулся:
— Но мы не закончили с нашими достижениями…
— Да перестаньте. Это мы уже много раз слышали. Уровень жизни, порядок на улицах, весь мир дрожит, заслышав грохот сапог королевской воздушной пехоты… Зачем это людям?!
— Ну-ну, дорогая. Мне кажется, что как раз людям-то это ужасно нравится. Им нравятся наши «Мерседесы», «Шкоды» и «Татры», которые стоят в два раза дешевле, чем в Германии, при лучшем качестве. Им нравится, что наши дипломаты разъезжают по зарубежным столицам на сверкающих «Майбахах» с завода в Остраве. Им нравятся наши компактные жилые комплексы со всеми удобствами, которые строятся с невероятной скоростью и отличным качеством на месте клоповников времен Марии Терезии и советских казарм. Им нравятся наши новенькие поликлиники, набитые суперсовременным медицинским оборудованием, бассейны и фитнесс-центры, детские сады и школы с классами по двадцать детей. Им нравится знать, что если какой-нибудь чешский турист подерется где-нибудь в баре на другом конце света, а его несправедливо оштрафуют, или, тем паче, задержат без санкции чрезвычайного и полномочного посла и в отсутствие консула, то туда с непостижимой скоростью прилетит рота вооруженных до зубов волшебников в пятнистых вертолетах. И все телеканалы мира совершенно бесплатно покажут захватывающее дух кино про то, как здоровенные парни в костюмчиках хищников из одноименного голливудского блокбастера укладывают мордой в грязь всех, кто не обеспечил нашему гражданину должную защиту и уважение. У него в паспорте написано, что он находится под защитой Королевства? Написано. Там написано «просим оказывать содействие и помощь в рамках действующего законодательства и существующих межправительственных соглашений»? Написано. Так выполняйте!!! А не хотите — заставим, да так, чтобы все остальные наложили полные штаны. Вот такая у нас теперь страна, пани Елена, — Майзель торжествующе усмехнулся.
— Вы делали это в первую очередь для того, чтобы обеспечить правовую базу для своих разбойничьих операций и обезопасить себя лично и своих помощников…
— Обязательно. Но досталось это всем без исключения. Я вам больше скажу — так и было в самом начале задумано. И поверьте, — людям это нравится…
И мне это нравится, подумала Елена. Мне это до того однажды понравилось, что я чуть с ума от радости не сошла. Когда твои действительно похожие на ночных дьяволов десантники свалились на нас в Венесуэле, отбили у мартистов и вывезли всех — и этих несчастных детей, и священника, и медичек, и монахинь, и меня — в Каракас… Я была так рада, что готова была всех их расцеловать и не только. Потому что если бы не они… И этих партизан они не просто… Как кур, вертолеты, истребители, настоящая мясорубка, это же был просто ужас, что такое… И как они там оказались, черт побери вас всех совсем… Ну, так что с того, что Ботеж позвонил в МИД… Армия МИДу не подчиняется… Подумаешь, журналистку какую-то, которая еще, ко всему прочему, у короля, как кость в горле, убивают где-то на краю света… Риск — часть профессии, как ни крути. Мой-то телефон в любом случае уже не работал… Мы потом гадали-гадали, считали-пересчитывали — получилось, что чистого времени меньше пяти часов им хватило, чтобы нас найти и до нас добраться… И вытащить… Какие же мы были там грязные, несчастные, голодные уже не знаю какие сутки, полумертвые от усталости, искусанные какими-то тварями, я даже не помню, как они называются… Как сказал этот ротмистр… Гавел его звали… «Работа такая, пани Елена»… Я тогда, наверное, впервые задумалась, что, почему и зачем… Правду говорят, — пока тебя лично не прихватит… Господи, да что же это такое?!.
Мой-то телефон в любом случае уже не работал… Мы потом гадали-гадали, считали-пересчитывали — получилось, что чистого времени меньше пяти часов им хватило, чтобы нас найти и до нас добраться… И вытащить… Какие же мы были там грязные, несчастные, голодные уже не знаю какие сутки, полумертвые от усталости, искусанные какими-то тварями, я даже не помню, как они называются… Как сказал этот ротмистр… Гавел его звали… «Работа такая, пани Елена»… Я тогда, наверное, впервые задумалась, что, почему и зачем… Правду говорят, — пока тебя лично не прихватит… Господи, да что же это такое?!.