Год Дракона

— Антиимпериалистический манифест, вторая серия. Вам не кажется, что вы повторяетесь?

— Нет.

Не кажется. Я повторяюсь и буду это делать, пока мне не удастся вас убедить. Я вовсе не жду, что вы мне немедленно и безоговорочно поверите. Я думаю, что я покажу вам кое-что. Лучше один раз увидеть…

— Но все корпорации сидят здесь!

— Именно потому они здесь и сидят. Потому что я притащил их сюда. Кто-то пришел добровольно, кого-то пришлось приволочь силой. Но это неважно. Важен результат…

— Какой, черт возьми, результат?!

— Результат, которого мы добились здесь. И в Намболе. И начинаем потихоньку раздвигать мрак в Бразилии. Мне никогда не были интересны деньги ради денег, пани Елена. Мне всегда хотелось что-нибудь сделать с их помощью. Только вы не понимаете этого. Вы думаете, если я раздам все и всем поровну, то сразу наступит рай… Свободой — свободой средств, времени, удовольствий, собраний, слова, всего прочего — нужно уметь пользоваться. И этому нужно учиться. Иначе — хаос и смерть. Помните, — лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой? Я этого от всех даже не требую…

— Как можно научиться пользоваться тем, чего нет?!

— Так что, позволить им теперь поэтому и дальше убивать друг друга?! Нет, дорогая. Сначала порядок, потом свобода. И ни в коем случае не наоборот. Потому что наоборот не бывает. Свобода предполагает ответственность. Это, собственно, одно и то же, — свобода и ответственность. И еще одну вещь я вам скажу, пани Елена, которая вам наверняка не понравится. Должен быть страх Божий. Потому что если Бога нет, то все позволено.

— Ах, вот как…

— Да. Именно так. Свобода и народовластие — только тогда, когда каждый и все это поймут. Потому что наша цивилизация — это цивилизация, выстроенная людьми, пребывавшими в страхе Божьем. По крайней мере, все ее ценности и основы заложены тогда, когда это еще было. И сейчас… Сейчас мы просто проживаем это наследство. И когда оно закончится…

— Наступит хаос.

— Совершенно верно. А потом цивилизация возродится снова. Так уже было… Только одно «маленькое но» есть во всем этом цикле, пани Елена. Я не желаю видеть, как цивилизация, моя цивилизация, в основе которой лежат идеалы свободы, рухнула. Я желаю непременно ее сохранить. И двинуть дальше. Подойдите ко мне, пани Елена.

— Что?!

— Подойдите ко мне. Пожалуйста. Я не кусаюсь…

Она поднялась с дивана и, все еще не понимая, чего он хочет от нее, подошла к необъятному окну кабинета и встала рядом с Майзелем. Он положил руку Елене на плечо, — она вздрогнула, хотя в этом жесте и прикосновении не было никакого намека на интим. Она вздрогнула, но не отстранилась. И Майзель, кивнув и улыбнувшись, оценил это:

— Посмотрите вниз, пани Елена. Вам нравится то, что вы видите?

Внизу, сверкая огнями фонарей и машин, светясь окнами домов, широко и привольно раскинулась Прага, — город ее детства, город любви, город милых, приветливых, полных собственного достоинства людей, город улочек и маленьких средневековых площадей, город уютных ресторанчиков и пивных погребков, город славной и отчаянной борьбы за свободу с теми, кто хотел ее отнять — турками, шведами, нацистами, большевиками, город святого Вацлава, город прекрасных и мудрых легенд, столица Священной Римской Империи, город королей и мастеров, город, словно исполнивший древнее пророчество и засверкавший вновь, как огромный алмаз в короне планеты, город, с которым столько всего было связано в судьбе и жизни Елены…

Она кивнула, потому что не могла произнести ни слова.

Потому что любые слова прозвучали бы сейчас либо выспренно, либо глупо.

И Майзель снова кивнул:

— Мне тоже. Потому что мои предки тоже строили это, — он медленно обвел рукой панораму внизу. — Эти города, эти дороги, эти великие торговые пути, соткавшие континент в единый организм… Вместе с вами, пани Елена. Вы не хотели понять, что мы с вами заодно, что мы любим то же, что любите вы, что мы вместе строим наш общий дом, в котором так удобно и весело будет жить… Вы прогоняли нас, убивали и жгли, а мы возвращались и по-прежнему жили среди вас, не смешиваясь с вами, но любя вас, как дорогих, но неразумных детей… Потому что вы и есть наши дети, поверившие в спасение, которое призывал отчаянный юный рабби, не желавший мириться с несправедливостью, и ученики которого, назвав его Мессией, разнесли веру в его правоту по всему свету… Мы принесли в этот мир суровую правду о едином Боге, властелине Вселенной. А вы… Вы понесли ее дальше. Мы с вами, пани Елена. В пути было много всего… И страшного тоже. Но посмотрите, каким стал этот мир. И я не позволю этому исчезнуть. Это наше. И это мое…

Нежно- розовый свет заката, струившийся через окно, заострил черты его лица, тем самым придав произносимым словам еще большую силу. Майзель говорил тихо и с такой страстью, что Елена вдруг поняла, или, скорее, почувствовала, как он серьезен. Нет, в этот момент она еще не верила ему. Но она почувствовала его, и это ощущение контакта по-настоящему удивило ее. Она даже головой тряхнула, отгоняя наваждение…

Она вернулась назад, снова присела на диван и отпила еще немного ликера:

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223