И когда ей позвонили из королевской пресс-службы, уточняя протокол и время прибытия, Елена решила, что затевается что-то из ряда вон выходящее. И не ошиблась…
ПРАГА, ЛЕТОГРАДЕК. ИЮНЬ
После протокольной части, в самый разгар весьма милого и скромного фуршета, когда Елену увлек разговор с одним из коллег с Третьего канала, к ней неожиданно приблизился гофмейстер [49] :
— Пани Томанова?
— Да?
— Ее Величество ожидает вас в библиотеке.
— Меня?! Это какая-то…
— Прошу вас, — гофмейстер склонился в полупоклоне и показал рукой направление, в котором ей следовало двигаться.
Елене ничего не оставалось, как извиниться перед коллегой и подчиниться. Недоумевая, для чего она могла понадобиться королеве, Елена зашагала вслед за гофмейстером.
Королева стояла у стола, видимо, заканчивая разбирать какие-то бумаги. Услышав их шаги и выслушав короткий доклад гофмейстера, Марина улыбнулась:
— Спасибо, дружочек.
Можешь возвращаться к гостям… Проходите, пани Елена, — королева указала на кресла и шахматный столик в северном углу библиотеки и, пропустив Елену вперед, прошла следом. Опустившись в кресло, пригласила и Елену: — Прошу вас, дорогая.
Она была совершенно такая же, какой знала ее Елена по многочисленным фотографиям и телерепортажам, — эффектная, стройная черноглазая шатенка с ослепительной нежной улыбкой. И не скажешь, что у нее шестеро детей и возраст за сорок, подумала с оттенком белой зависти Елена.
— Благодарю вас, ваше величество…
— Я знаю, вы удивлены приглашением и моим вниманием, — продолжила Марина. — Я и его величество буквально на днях прочли вашу последнюю книгу…
— Спасибо. Это просто очерк…
— Нет-нет, пани Елена. Это не просто очерк, — королева с улыбкой чуть наклонилась к Елене. — Я вами восхищаюсь. Вы удивительно смелая… Вы удивительно смелый человек.
— Я просто честный человек, ваше величество, — улыбнулась Елена. Ей неожиданно польстила похвала королевы, и, осознав это, Елена слегка нахмурилась. — Я понимаю, что этот… очерк несколько в стороне от моих…
— Именно поэтому мы и полагаем, что только вам по плечу то, о чем пойдет сейчас речь. Мы хотели бы предложить вам пообщаться с паном Данеком.
— С… с кем?!? С Дра… с Майзелем?!
— Да, — и королева снова улыбнулась, утвердительно кивнув.
Вот оно, подумала Елена. И ощутила поднимающуюся внутри волну адреналина, — Майзель? С ней? Неужели?!.
— Я знаю, что вы давно пытаетесь к нему подобраться, — сказала Марина. — Но он никогда ничего никому не объясняет. Это сознательная позиция, вы, вероятно, догадываетесь…
— После всего, что я о нем писала, — он может согласиться? Простите, ваше величество…
— Он уже согласился, пани Елена, — мягко улыбнулась королева, и Елена снова удивилась, — какая все-таки чудесная улыбка у этой женщины. — Дело теперь за вами.
— Каким образом?!
— Мы с его величеством попросили его об этом. Мы полагаем, что настало время ему выйти из тени на свет. Потому что он очень светлый человек, пани Елена. И вы лучше, чем кто-либо другой, сможете это увидеть и объяснить.
— Я… мы имеем в виду одного и того же человека? Или речь о ком-то другом?!
— Именно о нем. Другого я не знаю, — спокойно сказала Марина. И легонько дотронулась до руки Елены: — Я не думаю, что нам стоит слишком долго говорить о нем без него самого. Поверьте, дорогая, — никто лучше, чем он сам, не умеет ничего говорить…
— Он разве умеет разговаривать? Я полагала, что он умеет только давить…
— О, нет, — покачала головой Марина. — Нет-нет… И вы знаете это. Вы защищаетесь. Я понимаю вас, дорогая. Если хотите…
— Разумеется, я согласна.
— Вы не будете против, если я позову его?
— Сейчас?!
— Ну да, — пожала плечами Марина. — К чему откладывать дело в долгий ящик?
— И вы поэтому пригласили меня сегодня?
— Вы обиделись? — участливо-встревоженно спросила Марина, снова дотрагиваясь до ее руки.
— Ради Бога, мы хотели…
— Нет-нет. Просто… Это несколько неожиданно.
— Конечно. Но ведь вам интересно?
— Безумно, — просияла Елена. — Безумно, ваше величество. Вероятно, мне следовало давно попросить вас походатайствовать перед ним…
— Ну, вряд ли он согласился бы на это раньше, — Марина, улыбаясь, смотрела на Елену.
— А что изменилось?
— Многое, дорогая. И я думаю, вам лучше будет узнать об этом от него самого…
Королева подняла висевший у нее на шее предмет, оказавшийся чем-то вроде пульта управления, оформленным под кулон, за который его и приняла сначала Елена, и нажала на кнопку. И встала. Поднялась и Елена…
Он вошел в королевскую библиотеку, и Елена опешила. Она никогда раньше не видела Майзеля, — вообще никогда. Конечно, она слышала о нем очень много. И откровенных глупостей, и вещей, более или менее похожих на правду. И знала, как относятся к нему люди, — особенно в Праге. Ее это не то чтобы злило, — удивляло. Сама она никакого пиетета к этому персонажу не испытывала, тем более заочно. К тому же для нее он был всегда абсолютно недосягаем. Словно парил в небе… О, нет, Елена отнюдь не воображала его эдаким пузатым буржуином с окровавленным топором, восседающим на огромном мешке с золотом, но… Она знала, как его называют и за глаза, и в глаза, — Дракон. Что-то в нем такое имелось… Майзель был жутко красив — именно жуткой красотой едва ли не на грани уродства: крупные, явно семитские, черты не смуглого даже, а словно опаленного потаенным внутренним пламенем лица, огромные уши, — еще немного, и он был бы похож на карикатуру на самого себя. Черные блестящие, зачесанные назад, крупно вьющиеся густые волосы, даже на вид жесткие, как проволока, высокий лоб… И он был значительно моложе, чем она могла подумать, — для человека, который за такой короткий срок столько всего натворил: ее ровесник, быть может, чуть старше, и уж в любом случае он принадлежал к ее поколению. Вдобавок он был такого роста, что Елена едва доставала ему макушкой до плеча.