— Ого, — Майзель откинулся в кресле и прищурился. — Пан Гонта, ты чего это?
— Да так, — по-стариковски вздохнул опять Богушек. — Чует моя ментовская жопа — хлебнем мы с этой дамочкой…
— Ну-ну, без фанатизма, — Майзель выбил пальцами замысловатую дробь на зеркально-гранитной поверхности стола. — Не в первый раз. Но за предупреждение премного, как говорится.
— Давай, пойду я. А то все дела забросил, пока эту фифу прокачал… Звякни, если что…
— Обязательно, — Майзель кивнул и вставил носитель в порт компьютера. Богушек снова вздохнул и вышел из кабинета.
Майзель открыл файл. И, увидев снимок, откинулся в кресле и, улыбнувшись, сложил руки на груди.
Ай да Гонта, подумал он, ай да старый друг…
Фотография была явно гимназическая, черно-белая. Серьезно, без всякой улыбки, смотрела в объектив молоденькая девушка, почти девочка, светловолосая, с мягкими, правильными чертами еще по-детски чуть припухлого лица и яркими, пронзительно-чистыми, наверное, голубыми или серыми глазами. В школьной форме и фартуке. И такие ямочки на щеках…
Да нет, не может быть, нахмурился он. Этого просто не может быть. Потому что не может быть. Никто. Никогда. Невозможно.
Он нажал кнопку «вниз», и экран продвинулся до текста.
Елена Томанова, год рождения… Ага… О-о, это интересно… Матиаш Томан, профессор славистики, Карлов университет… А это еще интереснее. Мать, урожденная княжна Мышлаевская… Ах, первая эмиграция… Стоп. Это из тех самых Мышлаевских? Внучка адмирала Витгефта и баронессы фон Остен?! Ну, дела… Так мы и по-русски, наверное, разговариваем. И, наверное, совсем недурственно… Та-ак… Поступила на факультет журналистики Карлова университета в 198…? м. В 198…? м по студенческому обмену направлена на учебу в Москву, на факультет журналистики МГУ. В 198… вернулась в Прагу. Дипломная работа… Окончила с отличием… Стажировка в «Курьере»… Вышла замуж в 199… Развод в 199… Хм. Какой это идиот выпустил из рук такое чудо… Ладно. Поехали дальше… Снова «Курьер». Но… Ага, не понравилась тебе моя газетка, ну-ну… Какие мы вольнолюбивые… «Пражское Время». Корреспондент… И сразу в раздел политики, посмотри-ка. Редактор политического отдела… Выпускающий редактор политического отдела с 199…? го. Радиопрограмма «Эхо событий». Странно, почему не ТВ, на такую красотку сбегались бы со всех каналов просто поглазеть, рейтинг был бы на потолке… Может, поэтому и не пошла? Хм… Ну, это все этапы большого пути, давай глубже, пан Гонта… Ага. Интересно. Из МГУ исключена за пропаганду антисоветских идей среди студентов. Отчаянная девка, ты посмотри. В восьмидесятых-то… Так… Зарегистрирован брак с Франтой Горалеком… А-а, и этого хмырька я тоже знаю… Не удивительно, что она с ним не смогла долго выдержать.
Та-а-ак… Ну-ка, ну-ка… Обращалась в гинекологию госпиталя Св. Витта по поводу сохранения беременности… Раз… Два, три… Девять раз… О, Господи, бедная девочка, что ж это такое там с ней?! Анамнез… Диагноз: бесплодие. Ах, ты, срань Господня, вот так номер… Осложнения после аборта… Аборта? Какой еще аборт? В Москве… Ах, ты, ч-черт… Вот откуда ножки у нас растут. Вот мы что видели… Ну, понятненько. Остальное можно, как говорится, и не читать. Ладно, психоаналитик, дальше давай… Родители… Ого, в сорок с хвостиком годочков доченьку родили, тоже отважные ребята, да будет земля им пухом… Ах ты, Боже мой, как все сразу, и отец, и мать — в один год, 199…, и как только пережила такое, бедняжка… Но выкарабкалась, ты смотри. Так. Романы. Романы-романчики-интрижки. Ага. Этот. Ну, этот… Ладно. Будем считать, что можно. Одобряем-с. И этот… А этот-то ей на кой хрен сдался?! Твою мать, что ж это ее так на всякую интеллигентскую… Что за мужиков она себе выбирает, просто обнять и плакать… Да с ними и любовью заниматься-то невозможно, только сопли им подтирать, тьфу ты, прости Господи… Ага… Командировки… Да, действительно, несет ее черт в самое пекло. Карабах. Чечня. Босния. Косово. Ливан. Венесуэла. А-а, вот тут бы ты без наших ребят не выскочила… Слава Богу, успели… А что, меня это трогает?! Ух, как интересно… Руанда. Никарагуа. Тимор. Опять Чечня. Вот неугомонная девка, просто бес какой-то…
Он опустил курсор, и целая подборка фотографий Елены в разных интерьерах — от заснеженных кавказских склонов и выжженных солнцем иорданских ландшафтов до буйно-зеленых сельв Коста-Рики и мангровых зарослей индонезийских тропиков — появилась на экране. И везде она была в окружении мужчин — иногда до зубов вооруженных, иногда нет, но всегда с удовольствием демонстрирующих свои мужские игрушки перед этой прелестной женщиной, кажущейся невообразимо хрупкой… И у Майзеля что-то шевельнулось в груди. Что-то похожее на ревность… Но он не придал этому значения. Потому что это было невозможно.
Он продвинул экран еще на страницу вниз.
Да- да, конечно. Лучшие репортажи. Безрассудный вызов кровавым деспотам Кремля… Ага, ага, понятно. Одни превосходные степени прилагательных. «Бриллиантовое перо». Кукушка хвалит петуха… Любят себя господа интеллектуалы. Премии себе дают. Соль земли, твою мать… Прямо не коллеги, а ангелы, христово воинство, чтоб их… Ну, понятно мне все. Или не все, но очень многое…