— Повезу. Весело тебе было?
Сонечка кивнула несколько раз.
— Ну, вот и чудесно.
— А ты за мной будешь скучать?
— Буду, милая.
— И я буду за тобой скучать, — она вдруг поцеловала Майзеля в щеку, он даже вздрогнул от неожиданности, — и улыбнулась, засияла глазищами…
Майзель смотрел вслед лайнеру, пока тот не скрылся в ослепительном небе. И только после этого повернулся к Богушеку:
— У тебя много народу в Минске?
— Нет. Пара человек. Зачем мне там люди? Так, на всякий случай… Есть Фонд, посольство, разведка… Всегда можно порешать вопрос, ежели что возникнет…
— Скажи, чтобы делали все, что этому парню потребуется.
— Не вопрос.
— Я люблю этих ребят, Гонта. Не спускай с них глаз…
МИНСК. АПРЕЛЬ — ДЕКАБРЬ
Вернувшись в Минск, Андрей с головой окунулся в новую для себя игру, которая нравилась ему все больше. Первым делом Корабельщиков позвонил Павлу:
— Привет, Паша. Андрей Андреевич. Узнал?
— Так точно, — радостно и по-военному отрапортовал Павел. Так радостно, что Андрей улыбнулся. Он уже имел на руках тоненькую папочку, в которой уместился весь нехитрый и недлинный жизненный путь младшего сержанта ВДВ в запасе Паши Жуковича.
— Отлично. Когда выходной у тебя?
— Сейчас!
— Через полчаса в «Макдоналдсе» на Бангалоре. Будь поближе к входу, — Андрей сложил телефон.
Павел сидел за столиком, подпрыгивая от избытка чувств. Андрей вошел, сел, улыбнулся скупо:
— Работать будешь?
— Буду, Андрей Андреич. Не сомневайтесь.
— Хорошо. Зарплата — двести в месяц. Пока. Дальше посмотрим. «Шестерку» возьмешь на стоянке, — он протянул Павлу оформленные документы. — Приведи в порядок, что можно привести. Машина должна быть всегда на ходу, исправна и готова ехать, куда скажу — хоть в Колодищи, хоть в Брест. Буду иногда тебя просить жене с покупками помочь, уж не сочти за обиду…
— Да вы что, Андрей Андреич, да я…
— Спокойно, Паша, спокойно.
Телефон мобильный купи, только не контрактный, а карточный, и не новый. Бензин мой, чеки собирать. По телефону с девушками не болтать. Вообще не болтать… Ночь, день, зима, лето — меня не интересует. Чтобы всегда был на связи и готов к бою. Вопросы?
— Никак нет, товарищ командир, — просиял Павел. — А вы где служили, Андрей Андреич?
— Я не служил, Паша, — мягко улыбнулся Андрей, — мне некогда было, я учился, а в институте была военная кафедра. Так что я хоть и отставной козы, а все ж барабанщик…
— А не скажешь, что не служили, — вздохнул Павел. — Разговаривать умеете. Правильно умеете…
— Спасибо, — Корабельщиков достал из внутреннего кармана конверт и отпечатанный на компьютере листочек с текстом расписки. — Здесь пятьсот долларов. Получи, распишись. Оденься, как человек, только никаких бандюганских кожаных курток, и постригись умеренно. Живешь с родителями?
— С мамкой, — вздохнул опять Павел, рассматривая записку. Увидев там номер своего паспорта, присвистнул: — А вы не…
— Нет. Не из органов. Контакты есть, но это для работы. Вопросов на эту тему больше не слышу. Договорились?
— А то.
— Вот и умница, — Андрей забрал расписку и подвинул Павлу прямоугольник картона со своим телефонным номером: — Лучше выучить, хотя и в памяти у мобильника будет. Работа твоя такая, Павел. Поехать, отвезти, привезти, передать. Я буду с разными людьми в разных местах встречаться, ты будешь сидеть, смотреть, на ус мотать, — кто зашел, кто вышел, как посмотрел, где стоял и так далее. Никакого криминала, никакой партизанщины. Все сомнения обсуждать. Если что-то показалось — все равно лучше сказать, чем не сказать. Ты не профи, конечно, но ты парень наблюдательный и глазастый, а навык с опытом да со шпионскими книжками придет. Вопросы?
— А ствол? — ухмыльнулся Павел.
— Ствол, Паша, в нашей стране — это верная тюрьма на долгие годы и клеймо на всю жизнь, — улыбнулся Андрей. — А тебе еще девочек любить и детишек воспитывать. Так что придется ручками, если что.
— Это мы запросто…
— Молодец. Как будешь готов, позвони. Если это случится еще сегодня, буду приятно удивлен. Не скучай, Паша…
Жукович оказался настоящей находкой. Этот парень легко и с удовольствием впитывал все, чему Андрей его учил. Конечно, он был неотесан и дик, и в знаниях его о мире были не то, что пробелы — зияющие пропасти. Но важно было самое главное — он был со светлой стороны, этот парнишка, что-то очень важное успел он о жизни понять и почувствовать, что помогало Андрею, что сделало за него добрую половину работы. У Павла тоже был внутри этот стерженечек, который не ломался, а только гнулся. Он с удовольствием выполнял поручения, и Сонечку называл «барышня», встречал-провожал ее в школу и домой… Он быстро просек, что вовсе не бизнесом, и тем более — криминальным, занят Андрей, и Корабельщиков, сам себе удивляясь, нашел те единственно правильные и короткие слова, которыми все ему объяснил, после чего Павел засиял и взялся за дело с утроенным рвением. Потому что это было настоящее дело…
Они вскоре перешли на «ты», Павел называл Корабельщикова по отчеству — «Андреич», а Татьяну именовал исключительно полным титулом, то бишь — «Татьяна Викторовна» и на «вы». И девушка Олеся, с которой Павел познакомил их осенью, явно волнуясь, понравится ли им, им понравилась.