Год Дракона

— А что в этом…

— Их здесь не может быть, — резко наклонился Майзель к Татьяне. — Это моя страна. Это моя земля. Чучмек, ступивший на мою территорию, — покойник. И тот, кто его пустил, — тоже покойник. Они сюда приехали, чтобы и здесь свой вонючий «цывыточъны бызынэс» устроить…

— А где цветы покупать?

— В Нидерландах. Они их там сами, кстати, тоже покупают.

— Ну, увидели бы, что не получается, и уехали бы…

— Нет. Так просто, к сожалению, не выходит. Если просто сидеть и ждать, приедут еще. И замутят «бызынэс». Потом приедут их дядюшки, тетушки, племянники и двоюродные братья первой жены дедушкиного соседа. А потом потребуют себе — согласно общечеловеческим ценностям — культурную автономию. Их культурная автономия — это мечеть посреди Староместской площади. И зайти туда будет нельзя, потому что нечего неверному делать в доме, где молятся правоверные. А потом и на площадь нельзя будет шагу ступить. А потом в городе станет черно от галабеев [44] и хиджабов [45] . И вместо Праги будет Чучмекистан. А вот это вряд ли. Черта с два, Таня. Это уже есть в Марселе. А здесь — не будет. Никогда. А потом мы их и из Марселя попросим. Прямо в море. Моментально — в море. Обязательно.

— Это ты из-за двух… чучмеков так взбесился?

— Это прощупывание. Постоянное прощупывание. Везде. И по периметру, и здесь, в самом сердце нашей крепости. Такое мы не можем проглотить. И они уехали назад…

— В виде тушенки, — усмехнулся Корабельщиков.

Постоянное прощупывание. Везде. И по периметру, и здесь, в самом сердце нашей крепости. Такое мы не можем проглотить. И они уехали назад…

— В виде тушенки, — усмехнулся Корабельщиков.

— Андрюшенька…

— Обязательно. Когда настанет срок, мы сами туда придем. И посрываем платки ко всем чертям, и научим, и вылечим. И заставим. Но здесь — здесь им не место, Таня. Каждый должен жить у себя дома.

— А евреи тебя не раздражают? Те же сатмарские хасиды, например?

— Раздражают. Но их здесь нет. Это раз. И они тихонько очень себе болеют. Это два… И дома настоящего у них нет. Это три. Вот будет — тогда и вернемся к этому вопросу.

— Но раздражают.

— Обязательно. Я суров, но справедлив, — Майзель усмехнулся. — Я считаю, что этот покрой мундира устарел бесповоротно. Конечно, они меня раздражают… Но все равно, ребята, — они с этой стороны. С нашей. Не с той. И это — главное. И потом… Ну, сколько их? А чучмеков?

— И вы поэтому так вызверились на албанцев?

— И поэтому тоже. Сербы даже османам не сдавались. А тут какая-то рвань решила полстраны себе оттяпать под вопли «правозащитников». И пол-Македонии в придачу… Нет, дорогие. Это — вряд ли.

— Чуть войну с НАТО не начали…

— Войну? С НАТО? Дюхон… Не смеши меня. Воевать более или менее сносно из этой компании могут только американцы. И британцы. А остальные — это просто парадные роты. Нет, конечно, нормальные мужики везде есть, но… — Майзель усмехнулся. — Но все они у нас. В Белом Корпусе. А эти… Ни опыта, ни желания, ни сумасшедшинки, которая нужна для того, чтобы по-настоящему воевать, у этих селедок нет. Поэтому они и «сконили» — помнишь наше детское словечко?

— Помню-помню…

— Ни на что они не годны и не способны. Как тыловые и вспомогательные подразделения — да. А воевать… Да мы бы их так вместе с поляками и сербами шуганули, — они бы до самого Парижа с Брюсселем летели б. А японцы еще бы добавили…

— А почему — «Белый Корпус»? Туда что, только белых принимают на службу?

— Нет. Белый — цвет Закона и Порядка. Вот и все. И потом, мне не нравится термин «иностранный легион». Есть в этом что-то подлое…

— Это на самом деле твоя частная армия?

— Нет, конечно. Они помогают мне, когда необходимо. А поскольку управление армией у нас совершенно не бюрократическое… — Майзель усмехнулся. — Воевать с нами никто не может и не смеет. По-настоящему воевать. В том числе и НАТО.

— Да. Наслышаны мы про вашу армию…

— Дюхон, у них был такой фиговый расклад… Они могли только в Албании плацдарм создать. И нигде больше. И это значило — НАТО на стороне Албании. А мы… Мы бы отовсюду свалились. В считанные часы. А им… Пока согласуют в своих Брюсселях… Пока через парламенты финансирование протащат… Пока пацифисты вволю наорутся и натопаются… Как воевать-то с такими хвостами?! Так что прикинули они хрен к носу и решили: а пес с ними, с этими албанцами, пускай сами разбираются… Вот мы и устроили образцово-показательные выступления.

— А американцы-то что?!

— Они получили от нас неопровержимые доказательства, — во-первых, отсутствия «геноцида», а во-вторых — намерений УЧКистов [46] и их контактов с шейхами и аятоллами.

И штатники сказали — о’кей, ребята, разберитесь с этим дерьмом, у нас других дел по горло. А без Америки НАТО — это воздушный шарик на веревочке, а не военный блок. С британцами величество тоже договорился, как вы можете догадаться, он там все кнопочки знает. Ну, и ваш покорный слуга, конечно же, не сидел без дела…

— Ты, похоже, просто кайфуешь от этого всего…

— Обязательно. За веру, царя и отечество, — вперед, чудо-богатыри! — Майзель весело оскалился.

— А первая война? Там было далеко не все так однозначно…

— Да. Это так. Это правда. К сожалению. Но, выбирая между плохим и очень плохим, мы выбрали родственников. И не ошиблись, кстати. И они нашли путь к примирению — через монархию.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223