ПРАГА, «ЛОГОВО ДРАКОНА». МАЙ
Утром прибыл королевский доктор. Осмотрев Елену, он сложил ультраскоп:
— Могу только подтвердить вывод коллеги. Поздравляю!
Елена посмотрела на Майзеля и хихикнула, как девчонка:
— Спасибо!
— На здоровье, голубушка. Витамины, свежий воздух. В общем, вы знаете. Я приеду снова осмотреть вас недели через две. Если возникнут какие-то проблемы, немедленно звоните в любое время суток. Все-таки вам не двадцать… Пан Данек…
— Конечно, доктор. Я прослежу.
— Ну и отлично. Я могу сообщить их величествам, что все в порядке?
— Разумеется.
— Данек… Принеси, пожалуйста, распечатку моего медицинского файла.
— Елена…
— Пожалуйста. И я хочу поговорить с доктором без тебя, — Елена посмотрела на Майзеля так, что он, по-собачьи громко вздохнув, поднялся и направился выполнять ее просьбу.
Врач вопросительно посмотрел на Елену:
— Я что-нибудь должен узнать важное?
— Невероятно важное, пан Ковач.
— Хорошо, — он пожал плечами и повернулся, услышав шаги возвращающегося к ним Майзеля.
Тот протянул врачу стопку бумаги:
— Это займет некоторое время. Не хотите перекусить чего-нибудь?
— О, нет-нет, благодарю вас, пан Данек…
— Иди, Данечку. Пожалуйста.
— Хорошо, — желваки прыгнули у него на скулах, и он уже развернулся.
— Стой, — вдруг проговорила Елена. — Иди ко мне.
Он, поколебавшись, подошел к ней. Елена поманила его рукой, и когда Майзель наклонился, взяла его за огромные уши, притянула к себе и поцеловала в губы:
— Иди теперь. Я тебя позову.
Он выпрямился, — и теперь совсем другое было у него лицо, словно посветлело. Не говоря больше ни слова, он скрылся на другой половине дома.
— Вы читайте, доктор, — повернулась Елена к врачу. — Только очень внимательно, пожалуйста…
Ковач, все еще ничего не понимавший, сдвинул очки на кончик носа и развернул страницу… Читал он долго.
Так долго, что Елена уже начала терять терпение. Наконец, он перевернул последний лист, отложил бумаги и задумчиво уставился на Елену.
— Что вы так смотрите, пан Ковач?
— Я думаю, пани Елена.
— О чем?!
— О том, что я ни черта не смыслю в Божьем замысле, хорошая моя.
— Вот как…
— А что, по-вашему, может сказать на такое акушер-гинеколог с тридцатью годами стажа за плечами?! — он с сердцем стукнул ладонью по распечатке. — Что вы хотите, чтобы я сказал вам, голубушка?
— Я хочу знать, как такое возможно.
— Никак.
— То есть?
— Никак невозможно. Это называется чудо, пани Елена.
— Вы смеетесь?!
— Мне не до смеха, голубушка. Я и понятия не имел, что у вас за ситуация.
— Ну, хоть какое-нибудь объяснение, черт возьми, существует?!
— А зачем оно вам? — улыбаясь как-то странно, тихо спросил врач. — Зачем вам объяснения, пани Елена? Ну, хорошо, я могу сейчас начать лепетать о том, что… э-э… регулярная интимная жизнь вносит в организм женщины определенные весьма положительные изменения… иногда радикально положительные… что вы молоды, здоровы, что вам очень хотелось… вы мне поверите? Ну, конечно, поверите. Потому что вам хочется поверить. Но это ерунда, пани Елена.
— Почему?
— Потому… Потому что есть на свете вещи, которые не стоит объяснять. И не стоит даже пытаться. Это я вам как акушер-гинеколог говорю. С тридцатилетним стажем. Не стоит, чтобы не спугнуть чудо. Пусть будет чудо, пани Елена. Пусть то, что произошло, останется просто чудом, без всяких объяснений. И пусть люди узнают, что чудеса случаются. Не смотря ни на что. И пусть у всех нас будет надежда…
Майзель слышал, конечно. Сидел, сгорбившись, на диване, изо всех сил вцепившись ногтями в щеки, чтобы не закричать, не броситься к ним…
Елена знала, что он слышит. Но не сердилась на него совершенно.
Когда доктор ушел, Майзель связался с помощниками, сказал, что проведет совещание из дому. Совещание пришлось на самом интересном месте прервать, потому что Елене опять сделалось нехорошо. Майзель собрался позвонить врачу, но Елена остановила его:
— Пожалуйста, не дергайся. Тебе же сказали, что это в порядке вещей. Потерпи.
— Я-то потерплю…
— Дракончик, у меня все хорошо. Ты даже не можешь себе представить, как восхитительно я себя чувствую. А тошнота… Ну, что это такое, по сравнению… Понимаешь?
— Я просто очень за тебя боюсь.
— Это приятно. Но это совсем лишнее. Иди, пожалуйста, занимайся своими делами, а я посплю. Часочек. А потом поеду к Сонечке.
— Вместе поедем.
— А дела?
— Дела подождут.
— Что?! О-о… Это что-то новенькое…
— Ничего. Привыкай, елочка-иголочка… А, кто там еще? — он потянул из кармана завибрировавший телефон.
Звонил понтифик:
— Ну, Даниэле, все подтвердилось?
— Ты уже знаешь? Что, Вацлав звонил?
— Конечно.
Я прилечу послезавтра, поговорим. А пока поздравляю!
— Спасибо…
— Ты что?
— Ничего. Я просто никак поверить не могу, что это со мной и на самом деле…
— Всякому да воздастся по делам его, а некоторым — даже на этом свете. Господь любит вас, друг мой. Вот и весь секрет… Привет Елене. До встречи, Даниэле!
— До встречи, дружище…
Елена ничего не поняла, поскольку говорили они по-итальянски, но легко догадалась, кто звонил:
— Уже и Ватикан в курсе… Что ты за невозможный тип…
— Это не я, — Майзель, словно защищаясь, выставил вперед ладони. — Это величество, как сорока какая, ей-богу… Тебе привет и пожелания. Примите и прочее.