— Вы… Добрый вечер… Вы что тут все делаете? — Елена, как привидение, закутанная в простыню, возникла на пороге кухни, с изумлением глядя на монаршую чету и Майзеля.
— А! Вот и княгинюшка! — С некоторых пор король иначе Елену не называл. — Дорогуша, мы тут обсуждаем, что вам подарить на свадьбу. Я предлагаю Людвиково крыло дворца, а ее величество считает, что там сначала надо сделать ремонт… Что? Как?!? Разве этот мудак еще не сделал тебе предложение по всей форме?! Щас я ему ухи-то пообрываю…
— Боже мой, Вацлав… Елена, милая, не обращай внимания, это у него так радость выражается…
— Спасибо, ваше величество, — Елена улыбнулась и изобразила некое подобие книксена.
— Мы уж как-нибудь без дворцов…
— Пойдем, милая, — Марина поднялась и, подойдя к Елене, взяла ее за локоть. — Этим двоим нужно сейчас в самом деле раздавить чекушечку, а мы с тобой обсудим кое-что пока… Пойдем.
Они вернулись в жилую часть дома.
— Не сердись, — сказала Марина и, улыбнувшись, погладила Елену по руке. — Мужчины часто забавно реагируют на новость о своем отцовстве. Ты ведь собираешься рожать, правда?
— Конечно, — Елена длинно вздохнула. — Я так… Я даже молиться перестала много лет тому назад. Мне же сказали — мужайтесь, никаких шансов… Как же это?
— Все в руке Божьей, дорогая. Да и потом… Любовь творит всякие чудеса. Я в это верю. Смешно?
— Нет, нет, Марина, нет… Но… Что же будет?
— Будет жизнь, Еленушка. И свадьба. И дети. И памперсы. И свинка, и… Все, как у людей, дорогая. Наконец-то. И ты нас порадуешь крестником. Как тебе идея?
— За тобой мне уж точно не угнаться…
— Ну, я раньше начала. Так что тебе следует очень постараться…
— Я боюсь.
— Что? Ну, Елена, конечно. Все боятся. Уж так заведено…
— Нет. Я не об этом. Я боюсь, что я… Что мы… Я не хочу мешать ему… Он… Я не уверена, что ему это нужно…
— Елена, не говори чепухи. Я знаю Данека столько лет… Единственное, о чем он может мечтать — это любимая женщина и дети.
— Я не отказываюсь быть его любимой, Марина. Я не знаю, хочет ли он — на самом деле, понимаешь, внутри, — хочет ли, что бы это было… так? Жена, дети… Я не знаю…
— Я думаю, что все решится сегодня, милая. Ему просто нужно слегка опомниться. Новость выбила из колеи не только нас с тобой, но и его, поверь…
— Я понимаю. Я просто хочу, чтобы он… Он ничего не должен мне, Марина. Это я должна ему. Он спас меня от гибели по крайней мере трижды. И Сонечку. Я… Я уже поверила, что у меня будет доченька, пусть через весь этот ужас, но маленький беззащитный человечек, за которого я отвечаю… И… и вдруг… у меня будет ребенок. Мой собственный, мой, мой ребенок… Которого не должно, не могло быть… Вообще никак не могло быть. Чего же еще можно ждать или требовать от мужчины?
— Еленушка… Но ты ведь хочешь?
— Больше всего на свете я хочу быть с ним, — Елена посмотрела на Марину сухими и темными глазами. — Больше всего на свете. А как это будет выглядеть, не имеет для меня ровным счетом никакого значения. Но я хочу быть другом и помощником, а не гирей на его ногах.
— Да какая же ты гиря, милая, — улыбнулась Марина. — Что бы мы все без тебя делали…
— Я просто делала, что должна.
— Конечно, дорогая. Конечно. Как и все мы.
— Я столько думаю об этом, Марина… Я голову сломала себе. Как? За что? Чем я заслужила?
— И что же надумала?
— Это не я… Это он. Это ему… Ему подарок…
— Боже мой, Еленушка, что ты такое говоришь, милая… Это вам, вам, это для вас, чтобы вы были вместе, чтобы все было по-настоящему, дорогая…
— Марина…
— Что?
— Мне так горько… Я бы так хотела узнать его маму… Я столько слов хотела бы ей сказать…
— Ах, дорогая, — голос Марины дрогнул.
Как? За что? Чем я заслужила?
— И что же надумала?
— Это не я… Это он. Это ему… Ему подарок…
— Боже мой, Еленушка, что ты такое говоришь, милая… Это вам, вам, это для вас, чтобы вы были вместе, чтобы все было по-настоящему, дорогая…
— Марина…
— Что?
— Мне так горько… Я бы так хотела узнать его маму… Я столько слов хотела бы ей сказать…
— Ах, дорогая, — голос Марины дрогнул. — Я так тебя понимаю… Я тоже.
— Плохо, когда все так поздно. Все должно быть вовремя…
— Разве это поздно, Еленушка?
— Конечно. Вряд ли я еще что-нибудь смогу. А я хочу кучу детей, понимаешь, Марина? Кучу похожих на него мальчишек… Ну, хотя бы двух…
— Не надо плакать, дорогая. Тебе нельзя расстраиваться. Все образуется, Еленушка. Поверь мне, я знаю…
— Это ведь была шутка? — Елена скомкала бумажный платок и попыталась улыбнуться.
— О чем ты?
— О дворце.
— Боюсь, что нет, дорогая, — покачала головой королева. — Ты, вероятно, плохо знаешь Вацлава. Если он вбил себе что-нибудь в голову, то даже мне не под силу достать это оттуда.
— Это невозможно.
— Ну, отчего же, — лукаво улыбнулась Марина. — Это вполне законченное архитектурное сооружение, с отдельным подъездом, там можно быстро оборудовать пригодное и приятное для жизни пространство. И оно совсем не на виду, чудесный вид с террасы, парк прямо под окнами. Я буду рядом. Дети смогут вместе играть и учиться. Вацлав давно мечтал затащить Данека к себе поближе, но всегда что-нибудь мешало. Как бы там ни было, мы ведь публичные персоны… И журналисты, и все такое… Но теперь, когда вы вместе… Признаться, я и сама не вижу никаких особенных изъянов в этой идее.