Год Дракона

— Кто там кричал? — спросила Елена, повернувшись к нему.

— Павел.

— Господи… Бедный мальчик…

— Мы о нем позаботимся.

— Ах, Боже мой… Разве он думает об этом сейчас?! Он так привязался к ним… Господи, Данечку, как же это ужасно все…

— Как она?

— Все по-прежнему. Она слышит все, Данечку. Только говорить не может, ей тяжело…

— Укол. Она должна спать.

— Врач сказал, нельзя. Пусть будет пока… Что слышно про наших детей?

— В порядке наши дети, — усмехнулся Майзель. — Домой летят…

— Как вам удалось?!

— Это тебе удалось. Сначала тебе, жизнь моя. А потом уже нам. Вместе с тобой… Нам вместе все всегда удается, ангел мой. Или почти все…

— Все живы?!

— Даже эти оловянные солдатики, что их возили, и те живы, — Майзель усмехнулся. — Все хотят жить и заниматься любовью, дорогая…

— Я помню, — Елена дернула его легонько за ухо. — Ты тоже…

— Обязательно. Теперь и я — тоже…

Дверь открылась, показалась физиономия Гонты:

— Все готово, реанимобиль здесь, сопровождение, самолет ждет. Едем?

— Едем, — Майзель поднялся.

МИНСК, 20 МАЯ. ДОРОГА НА СМОЛЕВИЧИ. УТРО

Павел летел, выжимая из «шестерки» последние соки, по проселкам в сторону Смолевичей. Он догадался, что на трассе его сразу остановят у поста ГАИ — наверняка чехи там уже все перекрыли.

— Хуй ты у меня куда-нибудь улетишь, — рычал Павел, раскручивая тахометр до красной черты и заглушая этим рычанием натужный вой движка.

— Хуй тебе в рот, сука, гандон, блядь, пидор гнойный, понял?! Мы десант, от нас не уйдешь, хуй тебе, сука! Все, пиздец подкрался незаметно! Нахуй ты у меня полетишь! Зажарю тебя, сука, блядь поганая!…

Взгляд его упал на телефон, который подпрыгивал на переднем сиденье, норовя улететь куда-нибудь. Павел схватил его и надавил кнопку быстрого набора номера Олеси.

Девушка ответила мгновенно:

— Алло! Пашенька! Алло!

— Олеська! — заорал Павел что было мочи. — Олеська, я Лукадрищева сейчас завалю! Я тебя люблю, Олеська!!!

— Пашенька! — закричала девушка. — Пашенька, где ты, Пашенька?!.

— Я уже! — продолжал орать Павел, уже видя замаячившие впереди постройки аэропорта. — Я сейчас! Не реви, дура, я тебя люблю!!!

И, кинув телефон и надавив на газ, снова заорал:

— Мы! З беларуских! Лясоў! Партызаны! Хуй ты у меня куда улетишь, блядь!

Олеся поняла, что Павел едет в аэропорт, — шестым чувством поняла. Схватив все деньги, что у нее были и сунув телефон в карман курточки, Олеся натянула кроссовки и, вылетев на улицу, бросилась к стоянке такси, к первой же машине:

— Дядечка, миленький!!! В аэропорт, пожалуйста, пожалуйста, скорее!!!

— Ты че?! Больная, что ли?! — удивился таксист. — Че случилось-то?!

— Дядечка, скорее!!! — Олеся заплакала. — Пожалуйста… Там… Там Пашенька…

— Ну, ясно, понял. Пашенька, — усмехнулся таксист. — Пятьдесят.

Олеся швырнула ему в лицо деньги — все банкноты до единой, так, что мужик едва успел среагировать, обежала машину и шлепнулась на переднее сиденье:

— Скорее, пожалуйста, скорее!!!

— Да ладно, успеем, никуда твой Пашенька не убежит, — усмехнулся дядька. — От бы за мной кто так побегал, е-мое…

Они вырулили на проспект. Таксист покрутил рукоятку настройки магнитолы:

— Че за хренотень? Все станции молчат, как воды в рот… Вроде и не профилактика сегодня…

— Это чехи, — всхлипывая, сказала Олеся. — Они здесь уже, началось…

— А ты откуда знаешь?! — вытаращив глаза на девушку, гаркнул таксист.

— Я знаю… Скорее, ради Бога, скорее!

На посту ГАИ дорога в обе стороны была перегорожена шлагбаумом, за которым стояли два бронеавтомобиля с королевскими гербами. По договору с Фронтом национального спасения чешских флагов десантники нигде не поднимали, чтобы не провоцировать слухов об оккупации. А вот бело-красно-белый флаг над постом уже развевался…

— Приехали, — сказал таксист и открыл дверь, собираясь выходить, но десантник, улыбнувшись сквозь плексиглас сферы, поднял автомат стволом вверх и сделал такое движение рукой, — «разворачивайся». Таксист сплюнул и подчинился:

— Ну, и че теперь? Домой? — ему страсть как не хотелось расставаться с деньгами, да ведь жалко девку, лица на ней нет…

— В объезд. Пожалуйста. Мне нужно туда. Пожалуйста, — прошептала Олеся, упершись остановившимся взглядом в заграждение и солдат. — Там Пашенька… Он проехал туда… Он мне пять минут назад позвонил… Пожалуйста!!!

Посмотрев на Олесю, таксист крякнул и, развернувшись, направил автомобиль под мост, в сторону объезда…

МИНСК, 20 МАЯ.

— Там Пашенька… Он проехал туда… Он мне пять минут назад позвонил… Пожалуйста!!!

Посмотрев на Олесю, таксист крякнул и, развернувшись, направил автомобиль под мост, в сторону объезда…

МИНСК, 20 МАЯ. АЭРОПОРТ «СМОЛЕВИЧИ». УТРО

Они стояли у трапа своего летающего госпиталя, наблюдая, как самолет Лукашенко рулит на взлетную полосу. Все состоялось, как и было условлено. Аэропорт и диспетчерскую службу уже контролировали высадившиеся вторым эшелоном десантники королевской воздушной пехоты, и в часе подлетного времени находились в воздухе первые транспорты третьего эшелона с бойцами Беларуской Краевой Абароны.

Елена вышла из самолета, спустилась по трапу, подошла к Майзелю и вдруг обняла его, прижалась изо всех сил.

— Что, ангел мой? Что?!

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223