— Я знаю. Я просто хочу услышать, как ты представляешь себе жизнь без этого. Я не представляю. Когда я одна… Другое дело. Но с тобой… Я действительно не представляю, понимаешь?
— Мы можем попробовать.
— А что мы делали последние восемь месяцев?! — печально улыбнулась Елена.
— Ты знаешь, что ты теперь государственный человек?
— И что?
— То, что ты должна пройти обязательное медицинское обследование, как все государственные служащие.
— Я регулярно бываю у врача и делаю маммографию, дорогой, — светски улыбнулась Елена.
— Не сомневаюсь. Но мы должны иметь полную картину… Не десятилетней давности, а сегодняшнюю. А потом… Есть, в конце концов, медицина. Кстати, наверное, лучшая в мире. Специальная медицина, целый штат профессоров и светил, который будет работать над этим. Пока не получится.
— О, я не сомневаюсь в твоих организаторских талантах, — Елена поднялась, подошла к Майзелю сзади и взъерошила ему волосы на затылке. Шагнув к холодильнику, достала оттуда сок и, вернувшись, снова села за стол. — Хорошо, я пройду обследование, если тебе так хочется… Только это бесполезно. Я пыталась, и не раз. Ничего никуда не проходит. А если это туда попадает с посторонней помощью, то ни за что не цепляется и погибает, и приходится доставать… И я больше никогда в жизни не позволю никому лезть в меня этими железными…
— Господи, ангел мой, — хрипло сказал Майзель и взялся рукой за горло. — Ангел мой, что такое ты говоришь…
— И если бы только это, дорогой, — вздохнула Елена.
— Ангел мой, что такое ты говоришь…
— И если бы только это, дорогой, — вздохнула Елена. — Если бы только это… Послушай меня. Я женщина, и я знаю… Тебе нужен ребенок. И мне тоже, но это сейчас неважно… Тебе нужен, обязательно. Потому что такой мужчина, как ты, должен оставить свой след на земле. Да, да, я знаю, весь этот чертов проклятый мир, который ты спасаешь столько лет подряд изо дня в день, ежечасно, ежесекундно, и который даже не может сказать спасибо, потому что… Это не то. Это не настоящее, понимаешь? Только твой ребенок — это самое настоящее… А если отставить пафос, — то просто затем, чтобы нас связывало что-нибудь, кроме разговоров до третьих петухов и потрясающего секса. Потому что так повелось от начала времен, дорогой, и никто не может изменить это. Никому не дано.
— Мы можем… Мы можем взять кого-нибудь. Вокруг столько несчастных детей, ангел мой… Мы могли бы подарить семью кому-нибудь из них…
— Я не могу, Данек. Я не знаю, что должно случиться, чтобы я полюбила чужого ребенка, как своего. Нет, с инстинктами все в порядке, я знаю… Просто у меня все так проходит через голову… Вряд ли я это смогу. Вряд ли. Во всяком случае, не сейчас… Не знаю.
— Ну что ж…
— И еще и поэтому я никак не могу решиться поверить, что имею право быть рядом с тобой…
— Если такого права нет у тебя, то никто его не получит. Никакая другая женщина. Клянусь.
— Что?!
— Что, Елена?
— Ты впервые произнес это слово — «клянусь». Раньше никогда…
— Еврею запрещено клясться. Потому что клясться дозволено лишь тогда, когда точно известно, что клятва будет исполнена. Вопреки всему и не смотря ни на что. Так вот — я поклялся.
— Данек…
— Поступай, как знаешь, Елена, — он поднялся и, отойдя от стола, прислонился спиной к стене, сложил руки на груди. — Я все сказал.
— Ты… Ты понимаешь, что…
— О, да, жизнь моя, — он усмехнулся. — Я — понимаю.
— Перестань корчить эту рожу, сейчас же, — устало сказала Елена. Она поставила локти на стол, уронила между ними голову, запустила пальцы себе в волосы, сжала, закрыла глаза. — Господи…
Господи Иисусе, Пресвятая Дева, в отчаянии подумала Елена. Пани Руженка, простите меня… Простите. Я не хотела. Я не знала… Это не я… Это он… Сам… Господи, Господи, Господи… Господи, да что же это такое…
Эй, Ты, в бешенстве подумал Майзель. В таком бешенстве, что желваки заметались на щеках, как сумасшедшие, и глаза налились кровью. Эй, Ты, как там Тебя… Ты что же это делаешь с ней, а?! Только посмей еще раз… Только посмей… Я тебе такое устрою…
ИЗ СООБЩЕНИЙ ИНФОРМАЦИОННЫХ АГЕНТСТВ
Минск, 2 апреля. БелаПАН: «Организаторы «Марша Весны и Свободы», который должен состояться в столице Беларуси 15 апреля, заявили, что власти готовят массовую расправу с участниками шествия. Соответствующий инструктаж проводится среди сотрудников правоохранительных органов, заявили лидеры оппозиционных президенту Лукашенко политических партий и объединений. Они призвали своих сторонников сохранять спокойствие и не поддаваться на провокации».
Они призвали своих сторонников сохранять спокойствие и не поддаваться на провокации».
Прага, 4 апреля. Влиятельная ежедневная газета «Пражский курьер», выходящая на 4 языках беспрецедентным для Европы тиражом около полумиллиона экземпляров и, по слухам, подконтрольная скандально известному магнату Даниэлю Майзелю, обсуждает в своей редакционной статье предстоящий «Марш Весны и Свободы» в Минске. Газета высказывается в том духе, что подобные акции ведут к консолидации антинародного режима и его дальнейшей радикализации. «Методами прямой демократии можно понудить к отставке демократически избранные правительства, а не хамскую банду казнокрадов и моральных уродов, возглавляемых узурпатором, психопатом и педерастом Лукашенко», говорится в статье. Беларуская оппозиция уже много лет выступает адекватным партнером властей, полагает газета, — то же стратегическое убожество, внешнеполитическая импотенция и катастрофическая инфляция доверия народа. Без свежих людей, владеющих нестандартными политическими технологиями и системным стратегическим мышлением в политике, ситуация в Беларуси так и останется в состоянии беспросветного пата, считает «Пражский курьер».