Год Дракона

— Мой, бабушка. Я бы предпочла висеть там сама, но меня, знаете ли, не спросили…

Старушка, казалось, пропустила это язвительное замечание мимо ушей:

— Вы что, поссорились?

— А что, собственно…

— Ответь, пожалуйста, — в тоне старушки было что-то такое, отчего у Елены пропала охота бунтовать.

— Нет. Мы не поссорились, — покорно вздохнула Елена.

— А в чем же дело?

— В том, что на самом деле он любит только то, чем он занят. А со мной ему просто приятно быть. Вот и все.

— Ошибаешься, деточка. Мужчина, который не любит, на такое не способен.

— С такими деньгами, как у него, можно что угодно себе позволить…

— Деньги — говно, — властно оборвала ее старушка. Елена поразилась, с каким вкусом и удовольствием проговорила бабушка это слово. И как вспыхнули молодой страстью ее темные, обжигающе юные глаза. — Не будь денег, он в любом случае что-нибудь похожее придумал бы. Масштаб, деточка, — его в карман не спрячешь. Масштаб не в кошельке, а в голове…

Елена вдруг поняла, что вся булочная слушает этот разговор, затаив дыхание.

— Да что же это такое происходит-то, в самом деле… — простонала Елена, опуская руки с пакетами. — Вы что, все сговорились, что ли?! Да оставьте же меня, наконец, в покое!

— Деточка, покой нам всем обеспечен, — усмехнулась бабушка. — Только это мне немного до него осталось, а тебе еще — о-го-го… У кого-то от дурости горе, а у тебя, деточка, — от ума. Так что ты ум-то свой припрячь до поры, он тебе еще понадобится… — Она вдруг сильно сжала Елене руку, так, что сделала ей почти больно: — Ты вернись к нему, деточка. Ты ему нужна, да и он тебе, видно, суженый. Вернись. Так правильно будет и хорошо.

— Вернусь, бабушка, — вежливо сказала Елена, мечтая поскорее доползти до кровати.

— Поклянись.

— Что?!?

— Поклянись. Детьми своими будущими поклянись. Ну?

— У меня никогда не будет детей, — хриплым от бешенства голосом четко сказала Елена, глядя на бабушку теперь уже с ненавистью. — Не может быть у меня детей, и не стану я клясться. Прекратите юродствовать и отпустите меня, черт вас возьми!

— И кто же тебе сказал такую чушь?

— Врачи, бабушка, — с издевкой сказала Елена.

— Или врачи — тоже говно?

— Конечно, говно, деточка, — кивнула странная старуха. — А детей у тебя двое будет, мальчик и девочка. То есть, сначала девочка, а потом и мальчик… Конечно, на четвертом десятке детей заводить, может, и поздновато, — в наши времена бабушками в таком возрасте становились… Ну, да лучше поздно, чем никогда. Ступай, деточка. И помни — все в деснице Господней. Как захочет Он, так и будет. То, что раньше Он тебе решил, Он же и перерешить может. Если заслужишь. Иди! — и старушка подтолкнула Елену к дверям.

Елена не помнила, как дошла до дома и оказалась в квартире. Странная старуха с обжигающими глазами никак не шла у нее из головы. Она вдруг вспомнила почему-то Корабельщиковых, Сонечку… Это было просто какое-то наваждение. Елена достала из бара старую початую бутылку абсента и, налив полную большую, граммов на семьдесят, рюмку, выпила залпом обжигающий пряный напиток. И следом еще одну. И на ватных ногах прошла в спальню, где упала на кровать, не раздеваясь, и забылась мгновенным тяжелым, тревожным сном…

ПРАГА. ФЕВРАЛЬ

Ей показалось, что она проспала целые сутки. Так оно почти и было… Нестерпимо горело в желудке, хотелось есть… Елена опрокинула в себя чашку кофе с капелькой сливок и восхитительно вкусный, хотя и вчерашний, круассан, и решила, что поедет в редакцию.

Она вошла к Ботежу в кабинет, с сердцем шмякнула портфельчик на пол и села на посетительский потертый диван, сильно натянув юбку на колени. Ботеж покачал головой и вдруг улыбнулся.

— Что? — удивилась Елена.

Ботеж выбрался из-за стола, подошел, сел рядом. Тихонько похлопал ее по руке:

— Все вот так, да?

— О Боже, Иржи. Ну, ты же взрослый человек, как ты можешь… Это дурацкая мальчишеская выходка, это просто… Что?

— Все гораздо хуже, Елена, — Ботеж снова встал, вернулся к столу, но садиться не стал. — Вчера утром… Мне позвонил Чеслав Димек из «Мира рекламы». Он просто захлебывался. Я в жизни такого еще не слыхал, Елена. Ты думаешь, он просто выкупил рекламные поля?

— А как?!

— Они договорились со всеми агентствами и хозяевами рекламы. Со всеми, понимаешь? Просто он попросил. И все просто отдали ему площадь. Он оплатил только полиграфию и расклейку. За одну ночь. И никто не спросил, насколько. Даже и не подумал спросить. Как это так, Елена?

— Ты… ты меня спрашиваешь?!

— А кого мне спросить? Никто не знает его так, как ты. Никогда он так не открывался. Поэтому я спрашиваю тебя.

— И с Димеком он тоже договорился?

— Елена, — покачал опять головой Ботеж. — Ты сама как ребенок. Конечно, он хотел, чтобы ты узнала, как он это сделал. Что это сделали для него и ради него.

— Еще бы. Попробовал бы кто-нибудь отказаться…

— Перестань, Елена. Ты злишься, и…

— Я злюсь, Иржи. Потому что человеку не обязательно так заявлять о своих чувствах, если они у него есть. И меньше всего я ожидала услышать всю эту сентиментальную чепуху еще и от тебя…

— Еще?

— Вчера ко мне в булочной прицепилась какая-то полоумная старуха, которая требовала, чтобы я с ним помирилась. Вернулась к нему. Представляешь?!

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223