Год Дракона

— Ахой [61] , величество. Я тоже рад тебя слышать…

— Ну, ныряй давай, — пробурчал Вацлав, остывая и по тону Майзеля догадавшись, что случилось что-то серьезное. Не с миром, а с другом. И это было куда хуже.

— Мне нужны деньги.

— Ты что, потерял номера счетов и коды доступа?! Данек, что такое?

— Мне нужны деньги на личные нужды. И довольно много. Я должен поставить тебя в известность.

— Поставил. Возьми, сколько хочешь. Что произошло, ты можешь сказать?!

— Елена сказала, что я сумасшедший. Я хочу, чтобы она это до конца прочувствовала.

— Вы что… поссорились?!

— Нет. Просто она решила, что без меня ей будет проще.

— О-о-о… Твою мать, вот же дура бешеная… — Вацлав рывком сел на постели.

От этого вопля окончательно проснулась Марина:

— Что случилось?!

— Говно случилось, — рявкнул Вацлав. И снова сказал в трубку, Майзелю: — Приезжай.

— Нет, величество. Спасибо. Я уж как-нибудь… Работы полно. Спасибо, дружище. Увидимся в воскресенье…

— Эй… Держись.

— Обязательно, — и Вацлав почти воочию увидел, как оскалился Майзель.

Телефон умолк. Вацлав посмотрел на жену и вздохнул:

— Какой же я счастливый человек… Марина, чего надо этой бешеной идиотке?!

— Совсем немного, Вацек, — усмехнулась Марина. — Чтобы он любил ее и почаще говорил ей это.

— Да любит же он ее! Дышать без нее не может! Что, непонятно?!

— Возможно, что-то мешает ей это увидеть так же четко, как ты. Или я.

— Ну так скажи ей!!!

— В такие дела нельзя лезть, Вацек.

Они должны сами…

— Он мой друг. И твой друг. Я хочу, чтобы он был, наконец, счастлив. Хочу, чтобы мир наконец наступил у него в душе.

— Мы не можем приказать ей, Вацек. Мы всего лишь люди.

— Я знаю. Поговори с ней.

— Если мне представится такая возможность, я попробую. Обещаю, медочек.

— Я тебе предоставлю такую возможность. Прилечу из Норвегии и предоставлю. Вот как Бог свят, — перекрестился Вацлав.

— Даже не думай об этом. Слышишь? Ты только все испортишь. Я понимаю, что ты хочешь… Этого нельзя, Вацек. Ни в коем случае.

— Черт. Черт. Черт, твою мать, черт вас разберет, чертовы бабы…

— Спи, медочек.

— Заснешь тут…

— Ну, иди ко мне. Я тебя вылечу, — Марина улыбнулась, и, потянувшись, поцеловала мужа. — Все образуется, медочек. Иди ко мне…

Получив королевское «добро» на деньги, Майзель позвонил директору «Golem Advertising»:

— Доброй ночи, Ружена. Извини, что разбудил. Ты мне срочно нужна…

— Полчаса, пан Данек, — Новакова тихонько высвободилась из-под руки супруга и начала одеваться. — Форма парадная?

— Думаю, да, — Майзель вздохнул. — Жду. «Скат» в пути…

Он отключился, а Ружена, замерев, смотрела на аппарат, как будто могла увидеть в нем что-то. Такого голоса у Дракона не было никогда. За все те годы, что они проработали вместе, ни разу не слышала Ружена такого… Чтобы собраться, ей потребовалось гораздо меньше времени, чем обычно.

Через двадцать минут она действительно была у него в кабинете. Майзель рассказал, чего он хочет, и Новакова улыбнулась:

— Я все сделаю, Дракон. Не беспокойся.

— Я не беспокоюсь.

— Я не о том, — Новакова осторожно коснулась его руки. — Помнишь, ты сам всегда говорил… Если все так плохо, что кажется, будто уже умер, это может означать только одно — что неприятности кончились.

— Я люблю тебя, Руженка.

— И я тебя люблю, Дракон…

ПРАГА. ФЕВРАЛЬ

Утром Елена решила, что должна поговорить с Ботежем. Что-то нужно было решать, с работой, с деньгами, в конце концов, она не содержанка какая-нибудь… Она старалась не думать о вчерашнем разговоре. Ничего не анализировать. Не перебирать его и свои реплики, не рвать себе душу. Внутри нее звенела пустота, которую ей решительно нечем было заполнить, но это нужно было сделать, иначе… Елена быстро собралась и отправилась в город.

На выезде из переулка она так затормозила, что бедный «машинчик» пошел юзом, а пролетающие мимо автомобили испуганно и возмущенно загудели клаксонами. Елена вышла из машины и обессиленно уселась на капот…

Огромный рекламный щит, на котором еще вчера красовалась вывеска, кажется, Godafone, был занят портретом Елены. Господи, где, когда он так ее застал… Она выглядела на фото… Хорошо выглядела. В сто раз лучше, чем в жизни. Чем сейчас, во всяком случае… И в углу, размашистым, стремительным почерком, который был Елене лишь смутно знаком, — «Мой Пражский ангел»…

Везде, куда могла она достать взглядом, вдоль всего бульвара, на всех рекламных площадях… И наверняка везде.

По всему городу. А то и по всей стране. Или по всему миру… С него станется, подумала Елена. Он же сумасшедший…

Елена снова уселась за руль, развернулась и поехала обратно. Ни о каком появлении в редакции не могло быть и речи. Во всяком случае, сегодня… Потому что она еле смогла удержаться, чтобы не помчаться к нему, не повиснуть опять у него на шее, чтобы он снова любил ее так, как может любить ее только он… Она вспомнила, что хотела зайти за хлебом.

В булочной возле самого дома, уже на выходе, Елену вдруг взяла за локоть какая-то старушка. Старушка, наверное, помнила бабушку Елены еще в колыбели, но выглядела на пять с плюсом, и голос ее был удивительно молодым:

— Скажи, деточка… Это ведь твой портрет там висит? — Она махнула рукой куда-то в сторону бульвара.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223