Попробовать его воплотить в реальность. И я получил для этого, как ты видишь, не только деньги… Потому что я твердо знаю, дружище: деньги нужны только для того, чтобы сделать жизнь лучше. Не только и не столько собственную, хотя, куда же без этого… И даются они тому, кто может это сделать. К сожалению, не все, кто могут, еще и хотят . Они не понимают, что деньги даются не кому-то одному, а всем. Всем — через немногих. Деньги — это не тебе и не мне, понимаешь, дружище?! Через меня или через тебя. А они думают, что они что-то там заработали. Дети — и те умнее. Но я-то — хочу. И — делаю. И только поэтому… Мы — «Golem Interworld» — сегодня держим под контролем треть мировых финансовых потоков. Девять десятых сотовых операторов планеты либо работают под патронажем и по технологии Godafone, либо напрямую принадлежат ему. Телевидение и Сеть. Космос набит нашими разведывательными и вещательными спутниками. О, нет, не думай… Мне самому не нужно много, хотя я мало в чем себе отказываю, — из того, что мне нужно. Все деньги работают в проектах. И денег этих нужно столько… Но — знаешь, что? — чем больше я трачу, тем больше у меня денег. На все остальное, что я хочу делать… Нет, я не могу сказать, что я совсем не ошибаюсь. Да, я делаю ошибки. И тогда — я теряю деньги. И это до такой степени четко видно, что никаких сомнений не возникает. Так что все действительно очень просто . — Майзель снова сел в кресло, закинув ногу на ногу.
— Так вот почему ты теперь…
— Майзель?
— Ну да…
— И это просто, дружище. Имя осталось прежним, поскольку вполне соответствует… Даниэль в переводе с иврита означает «судил меня Бог». И вынес… Ладно. А Майзель…
— Я помню. Не нужно меня убеждать. Ну, допустим, — Андрей почти бессознательно принял ту же позу, что и Майзель. — И в чем же состоял твой План?
— Ты давно был в Праге?
— Никогда не был. Я читал и слышал, что благодаря тебе там многое изменилось…
— Да, дружище. Очень многое. И не только в Праге. Но и в Будапеште, и в Софии, и в Бухаресте, и в Белграде, Варшаве, Любляне… А также в Брюсселе, Страсбурге, Берлине, Лондоне… Мы стали пупом земли. В самом прямом смысле этого слова. Сверхдержавой с заморскими, можно сказать, владениями. С армией, не имеющей себе равных…
— А с ООН эту свистопляску устроил — тоже ты?
— Нет. Не только. Это давно уже нависало… Так дальше не могло продолжаться. ООН превратилась в контору, штампующую резолюции, которые протаскивали чучмеки, в том числе через Совет безопасности. Американцам это надоело до смерти, ну, а нас это вообще никак не устраивало. И войска ООН, комплектуемые из руандийских саперов и таиландских десантников, — это анекдот, причем анекдот похабный. Вот мы все это вместе и перевернули. И новый Устав ООН, и новые постоянные члены Совета безопасности, новые принципы голосования, сложная трехступенчатая система вето… Пришлось попотеть…
— Замечательно емкий термин, — хмыкнул Корабельщиков.
— Ну да, это только так говорится… Конечно, рассказать под пивко о том, чего это на самом деле стоило… Сколько всего пришлось… Да и зачем тебе это?
— Ты прав, — Андрей вздохнул. — Я ничего не хочу знать о том, как мой друг стал Драконом. Я боюсь, что мне это действительно не проглотить. Во всяком случае, сейчас.
Во всяком случае, сейчас. Ты изменился. И я не уверен, что в лучшую сторону…
— Ты тоже изменился. Правда, не так сильно, но этого следовало ожидать, — Майзель снова ослепительно улыбнулся и щелкнул зубами. — Значит, ты слышал это прозвище?
— Кто же его не слышал, — досадливо дернул головой Андрей. — Так что насчет плана, в который ты собирался меня посвятить?
— Ты все еще не веришь, — Майзель вздохнул, поднялся, подошел к холодильнику. — Что ты выпьешь? Тут полный джентльменский набор…
— Пива.
— И я промочу горло, — Майзель достал бутылки, открыл, вернулся к столику, протянул одну из бутылок Андрею, себе взяв при этом минералку, сел. — План мой прост, Дюхон. Сначала сделать одну страну — одну-единственную — супердержавой и примером для подражания. А потом — покончить с войнами и нищетой везде, куда сможет долететь ее экспедиционный корпус. Это стратегия. Тактические решения вырабатываются, так сказать, в процессе, — Майзель отхлебнул немного прямо из горлышка. — Поехали со мной в Прагу. Сам увидишь, как все переменилось. И поймешь… Я Дракон, да. Только белый и пушистый. Для друзей, разумеется.
— А для врагов?
— Врагов я кушаю, — нежно улыбнулся Майзель. — С косточками, шерсткой, коготками и хвостиками…
— Это правда, что ты сам… сам застрелил Престона [14] ?
— Ты в самом деле хочешь это знать?
— Тебя… тебя обвинили в этом.
— Меня много в чем обвиняют, — пожал плечами Майзель. И было в этом жесте что-то такое… Неуловимое… От прежнего Даньки. — Мне плевать. Может, да… А может, нет. Камеры наблюдения ничего такого не зафиксировали. Кто такой был этот засранец? Один из так называемых «топ-менеджеров» с зарплатой в пятьдесят миллионов долларов в год. За какие такие заслуги, интересно? На такие деньги можно университет построить… Даже я не могу себе позволить получать такую зарплату. Такую зарплату нельзя платить человеку, потому что человек сразу начинает думать, что он Бог. И вообще, — это был всего лишь эпизод. Один из многих боев, которые я выиграл и которые мне еще предстоит выиграть. Они просто не знали, что смертны. Смертны точно так же, как я. Я доказал им это. Это было… Гораздо легче, чем ты думаешь.