Спасательные отряды из Греции и России находятся в пути и присоединятся к своим чешским и израильским коллегам в самое ближайшее время.
Прага, ЧТК. МИД Чешского королевства на специальном брифинге сегодня утром дезавуировал критику, раздающуюся в адрес чешского правительства и военных со стороны некоторых турецких политиков и международных организаций. Принцип действия сейсмодемпфирующих устройств таков, что позволяет применять их, как технику классического двойного назначения, заявил представитель МИД. В настоящее время сейсмодемпферы предоставлены только в распоряжение японских сил самообороны, поскольку японское правительство в состоянии обеспечить действенный контроль над использованием этих устройств. Станция сейсмодемпфирования успешно действует на Мадагаскаре и в Чили, поскольку правительства этих государств безоговорочно согласились с условиями, на которых Чехия установила демпферы в сейсмоактивных районах. Как известно, сейсмодемпфирующие установки позволяют эффективно снижать силу землетрясений в несколько раз. Таким образом, как минимум одно сильное землетрясение было предупреждено за последние два года на Мадагаскаре, четырнадцать — в Японии и одно в Чили. Турецкое правительство неоднократно срывало переговоры по вопросу об открытии станции сейсмодемпфирования, требуя передать приборы турецким специалистам. Об этом не может быть и речи, заявил представитель Минобороны, поскольку эксперты разведывательного сообщества Чехии сомневаются в способности Турции обеспечить надлежащий уровень секретности. Правительство любой страны, согласившись с нашими условиями, может немедленно рассчитывать на установку демпферов, заявляют чешские официальные лица. Это условие — строжайший контроль за использованием. Выдвигаемые некоторыми государствами обвинения в попытках вмешательства во внутренние дела и безответственные заявления о том, что станции сейсмодемпфирования выполняют военно-разведывательные функции, не выдерживают никакой критики и свидетельствуют только об одном: правительства этих стран готовы пожертвовать тысячами жизней своих граждан, чтобы заполучить ОМП, мощь которого сопоставима с термоядерным оружием первого и второго поколений. Позиция Чехии при этом не может быть оспорена с нравственно-гуманистических позиций, заявили на пресс-конференции.
Прага, ВВС. С негодованием и болью повествуя о трагедии в Йилдызе, популярная ежедневная газета «Народное слово», в частности, пишет: «Наблатыкавшиеся в общечеловековской демагогии чучмеки, вырядившись в костюмчики от Валентино и сменив вшивые бороденки на пахнущие одеколоном парижские прически, обвиняют нас в бессердечии и пренебрежении человеческими жизнями. Стоит, вероятно, напомнить этим, с позволения сказать, «господам», что именно стараниями их единоверцев и единомышленников из талибанского «правительства» в Белуджистане так и не смогли приземлиться наши самолеты со спасателями и помощью жертвам землетрясения, происшедшего там два года назад и унесшего жизни, как минимум, сорока тысяч человек. Именно эти «господа», ничтоже сумняшеся, заявили, что правоверные не нуждаются в помощи неверных и Аллах в своем величии не оставит их в беде. В нынешней трагедии вина турецкого правительства очевидна. Не последнюю роль сыграл, вероятно, и тот факт, что Йилдыз находится практически в центре населенного преимущественно курдами района. Так и хочется воскликнуть: иншалла, любезнейшие! Но это пока. И вам, и поющим в унисон с вашими муэдзинскими фальцетами остолопам-еврогуманоидам следует знать: мы приземлимся. И тогда, как говорит наш любимый монарх, — не обижайтесь!»
ПРАГА. АВГУСТ — ДЕКАБРЬ
Они часто и подолгу любили друг друга. В любви Елена была такой же, как и в работе, и в жизни вообще — смелой до безрассудства, щедрой до беспамятства, страстной до самозабвения… И невозможно было поверить, что эта женщина, — умеющая одним хлестким абзацем, одной точной и сверкающей, как молния, фразой оборвать любую, сколь угодно успешную и долгую политическую карьеру, освежевать до костей и превратить в посмешище до конца времен кого хочешь, — что эта виртуозно насмешливая женщина с острым язвительным умом способна быть такой ошеломляюще нежной… Майзель не помнил, чтобы другая женщина когда-нибудь прежде так ласкала его.
Он даже не знал, с чем это можно сравнить. Ну, разве что с тем только, как мама в детстве… Но детство свое — после того, что с ним произошло — он не помнил почти совершенно. И он, обмирая от ее ласк, позволял ей все, что она хотела, и чего никому другому не позволял и не позволил бы никогда. При мысли о том, что она могла делать это с другим мужчиной, у него непроизвольно сжимались кулаки и кровь начинала бешено стучать в висках. Но Елену глупо было ревновать к ее прошлому. Он знал это, не в силах ничего с собой поделать. Все, что он мог — это стать для Елены единственным. Отныне и навсегда…
Он просто не знал, что это уже случилось. Елена сама еще не могла решиться признаться себе в этом. Она не была ни синим чулком, ни жеманной недотрогой, и всегда смело любила мужчин, которые казались ей достойными. Случалось, она даже увлекалась своими мужчинами. Иногда червячок любопытства точил ее потихоньку, — а как это будет, если вот так? Или так? Или эдак? И она всегда видела их слабости — иногда мирясь с ними какое-то время, иногда негодуя и хлопая дверью. Потому что ее мужчины были всегда слабее. Интеллигентные, тонкие, начитанные, иногда даже умные. Иногда блестящие. Слишком тонкие. Слишком начитанные. Она никогда не зацикливалась на каком-то определенном типе мужчин. Но таких… Возможно, она, хотя и вполне подсознательно, но все же намеренно обходила мужчин такого типа стороной. Из опасения столкновения, или еще почему-то… А Майзель… С ней такое творилось… Такого не было действительно никогда. Чтобы от одного прикосновения, чтобы от одного поцелуя так распрямлялось в ней все… И никогда она не позволяла себе потерять контроль над своими чувствами, раствориться в мужчине, стать частью его. То есть именно того, что происходило с ней сейчас.