— Вы нас угробите, ненормальный!
— Ну, это вряд ли. Я всегда так езжу…
— Но зачем?!
— Потому что в сутках только двадцать четыре часа, дорогая. И каждая минута — это чья-то жизнь. Я, конечно, чудовище, но не маньяк — убиваю, только когда хочу кушать, — и Майзель озорно подмигнул Елене.
Они влетели в аэропорт с какого-то служебного въезда — пассажирский терминал, сверкающий стеклом и хромом, и диспетчерская башня остались далеко в стороне. Они подкатились к ангару необъятных размеров, ворота которого, — как обычно маятниковые, только такие, как самые быстро работающие, признавал Майзель — распахнулись, пропуская их внутрь.
Взору Елены предстала следующая картина: небольшая группа военных, человек десять, еще какие-то люди, наверное, из корпорации, три нестандартно камуфлированных бронированных армейских вездехода, — и самолет.
Такого самолета Елена не видела никогда в жизни. Даже на картинках. Это было гигантское зеркально-черное крыло замысловатой, состоящей из треугольников и прямоугольников, формы, на толстенных коротких стойках шасси, с сигарообразным утолщением фюзеляжа посередине. Чрево крыла было распахнуто, готовясь, по-видимому, поглотить бронемашины и путешественников… Это сооружение, и весь антураж выглядели, как сцена из фантастического боевика.
— Что это? — одними губами прошептала Елена.
— Это прототип аппарата, который должен был стать третьим поколением стратегических бомбардировщиков ВВС США. В? 3, так сказать. Но надобность в проекте отпала. Зато мне эта машинка как раз в пору пришлась. На этой штуке я могу за один день, используя разницу в часовых поясах, побывать в Намболе, Бразилии и в Америке, — Майзель заглушил двигатель, вышел из автомобиля, обошел его, открыл пассажирскую дверь и почти насильно вытащил за руку Елену. — И летает он так высоко, где до него никакой ракетой не дотянуться.
— Вот откуда берутся легенды о вашей вездесущности… А когда вы на нем не летаете? Стоит в ангаре?
— Нет.
Спасатели пользуются. Довольно часто. Столько всего… Как вам моя птичка?
Тачка, пушка, птичка… Господи, ну что же ты за ребенок такой, грустно подумала Елена.
— Это… жуть. Я понимаю, что чувствуют чернокожие воины императора Намболы, когда этот ужас идет у них на глазах на посадку. Или на взлет…
— Пани Елена… Превосходное наблюдение. В самую точку.
— А что, видеосвязь действует хуже, чем личное присутствие?
— Знаете, почему Ким Ир Сен был великим вождем, пани Елена? Потому что осуществлял руководство плотинами и заводами на месте. Учиться у врагов совсем не зазорно, пани Елена. И, кстати, у меня есть предложение.
— Какое? Сбросить по дороге атомную бомбу на Мекку и Медину?
— Нет. Перейти на «ты».
— Какое счастье, честь какая, — усмехнулась Елена, слегка оправившись от впечатлений, которые, как она подозревала, еще только начали на нее сыпаться. — А давай попробуем. И как мне тебя называть? Дракон?
— А хоть бы и так, — Майзель протянул ей ладонь и ослепительно, как он умел, улыбнулся.
— Елена. Очень приятно, — она тихонько пожала его руку и задорно вздернула подбородок.
Майзель галантно склонился в полупоклоне и, подхватив оба кофра, указал кивком головы в направлении самолета. Елена зашагала туда, и Майзель шагнул следом…
Пред трапом они остановились. Военные козырнули, Майзель ответил таким же киношным жестом. Выслушав короткий доклад, кивнул. Раздались отрывистые команды, броневики взревели и медленно стали въезжать по пандусу внутрь крылатой машины. Елена, Майзель и остальные встали на передвижной эскалатор и поднялись внутрь.
Елена уже догадывалась, что внутри не будет никакого буржуазно-плебейского китча, но то, что она увидела, в любом случае находилось за пределами ее ожиданий. Кабина пилотов не была отделена от отсека, который с некоторой натяжкой можно было назвать пассажирским. Там стояли такие же, как в пилотской кабине, противоперегрузочные кресла, оснащенные информационными ЖК-панелями, и больше ничего. Не было даже иллюминаторов.
Майзель помог ей сесть, заботливо пристегнул, поправил ремни, показал, как включается подача воды и питательной смеси, надел на голову Елены сферу с плексигласовой маской, подключил разъемы экзоскафандра:
— Ну, так. Пить каждые пятнадцать минут, по сигналу таймера, не меньше ста граммов за один раз. Скорость — четыре Маха, это не игрушки. Вставать нельзя. Туалет в скафандре, как я и предупреждал. Я знаю, знаю, но если прижмет… Ты не первый раз в переделках, бывало и круче, дорогая, не правда ли? Отлично. Время в пути чуть больше полутора часов. Теперь вот что. Дорогой поговорить не удастся, в Намболе… бой покажет. Просто наблюдай. И попытайся свою обычную иронию, которая приводит меня в неописуемый восторг, слегка придержать. Обещаю, что по возвращении в Прагу выслушаю все до последнего слова. Я беру тебя с собой не за тем, чтобы устраивать пикировки на глазах у изумленных аборигенов. Договорились?
— Ты… ты… ты, говорящая ящерица, — прошипела Елена. — Почему ты не предупредил, что я должна участвовать в твоих дурацких спектаклях?! Я бы…
— Не согласилась. Я знаю. Именно поэтому. Ну, стиль такой, — он пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся. — Так как?