Автор: О. Генри
Жанр: Проза
Год: 2012 год
О. Генри. Короли и капуста
От переводчика
Морж и Плотник гуляли по берегу. У берега они увидели устриц. Им
захотелось полакомиться, но устрицы зарылись в песок и глубоко сидели в
воде. Морж, чтобы выманить их из засады, предложил им пойти прогуляться.
— Приятная прогулка! Приятный разговор! — соблазнял он простодушных
устриц.
Те поверили и побежали за ним, как цыплята.
— Давайте же начнем! — сказал Морж, усаживаясь на прибрежном камне. —
Пришло время потолковать о многих вещах; башмаках, о кораблях, о сургучных
печатях, о капусте и о королях.
Но, несмотря на такую большую программу, рассказ Морж оказался очень
коротким — скоро слушатели все до одного были съедены.
Эту печальную балладу знают решительно все англичане, так как она
напечатана в их любимейшей детской книге «Сквозь зеркало», которую они
читают с раннего детства до старости. Сочинил ее Льюис Кэрролл, автор «Алисы
в волшебной стране». Книга «Сквозь зеркало» есть продолжение «Алисы».
Повторяем: Морж ничего не сказал ни о башмаках, ни о кораблях, ни о
сургучных печатях, ни о королях, ни о капусте. Вместе него сделал это О.
Генри. Он так и озаглавил эту книгу — «Короли и капуста», и принял все меры
к тому, чтобы «выполнить обещания» Моржа. В ней есть глава «Корабли» есть
глава «Башмаки» в ней уже во второй главе, фигурирует сургуч, и если чего в
ней нет, так только королей и капусты. Не потому ли именно эти слова
поставлены в заглавии книги? Но автор утешает нас тем, что вместо королей у
него президенты, а вместо капусты — пальмы.
Сам же он — Плотник, меланхолический спутник Моржа, и свою присказку
ведет от лица Плотника.
Присказка плотника
Вам скажут в Анчурии, что глава этой утлой республики, президент
Мирафлорес, погиб от своей собственной руки в прибрежном городишке Коралио;
что именно сюда он убежал, спасаясь от невзгод революции, и что казенные
Деньги, сто тысяч долларов, которые увез он с собой в кожаном американском
саквояже на память о бурной эпохе своего президентства, так и не были
найдены во веки веков.
За один реал любой мальчишка покажет вам могилу президента. Эта могила
— на окраине города, у небольшого мостика над болотом, заросшим манговыми
деревьями. На могиле, в головах, простая деревянная колода. На ней кто-то
выжег каленым железом:
РАМОН АНХЕЛЬ-ДЕ ЛАС КРУСЕС
И МИРАФЛОРЕС
ПРЕЗИДЕНТЕ ДЕ ЛА РЕПУБЛИКА
ДЕ АНЧУРИА
Да будет ему судьею господь!
В надписи сказался характер этих легких духом и незлобивых людей: они
не преследуют того, кто в могиле.
«Да будет ему судьею господь!» Даже
потеряв сто тысяч долларов, о которых они все еще продолжают вздыхать, они
не питают вражды к похитителю.
Незнакомцу или заезжему человеку жители Коралио расскажут о трагической
кончине своего бывшего президента. Они расскажут, как он пытался убежать из
их республики с казенными деньгами и донной Изабеллой Гилберт, молодой
американской певичкой; как, пойманный в Коралио членами оппозиционной
политической партии, он предпочел застрелиться, лишь бы не расстаться с
деньгами и сеньоритою Гилберт. Дальше они расскажут, как донна Изабелла,
почувствовав, что ее предприимчивый челнок на мели, что ей не вернуть ни
знатного любовника, ни сувенира в сто тысяч, бросила якорь в этих стоячих
прибрежных водах, ожидая нового прилива.
Еще вам расскажут в Коралио, что скоро ее подхватило благоприятное и
быстрое течение в лице американца Франка Гудвина, давнего жителя этого
города, негоцианта, создавшего себе состояние на экспорте местных товаров.
Это был банановый король, каучуковый принц, герцог кубовой краски и красного
дерева, барон тропических лекарственных трав. Вам расскажут, что сеньорита
Гилберт вышла замуж за сеньора Гудвина через месяц после смерти президента
и, таким образом, в тот самый момент, когда Фортуна перестала улыбаться,
отвоевала у нее, вместо отнятых этой богиней даров, новые, еще более ценные.
Об американце Франке Гудвине и его жене здешние жители могут сказать
только хорошее. Дон Франк жил среди них много лет и добился большого почета.
Его жена стала — без всяких усилий — царицей великосветского общества,
поскольку таковое имеется на этих непритязательных берегах. Сама
губернаторша, происходящая из гордой кастильской фамилии
Монтелеон-и-До-лороса-де-лос-Сантос-и-Мендес, и та считает за честь
развернуть салфетку своей оливковой ручкой, украшенной кольцами, за столом у
сеньоры Гудвин. Если в вас еще живут суеверия Севера и вы попробуете
намекнуть на то недавнее прошлое, когда миссис Гудвин была опереточной дивой
и своей бестрепетно бойкой манерой увлекла немолодого президента, если вы
заговорите о той роли, которую она сыграла в прегрешениях и гибели этого
сановника, — жители Коралио, как истые латиняне, только пожмут плечами, и
это будет их единственный ответ. Если у них и существует предвзятое мнение в
отношении сеньоры Гудвин, это мнение целиком в ее пользу, каково бы оно ни
было в прошлом.
Казалось бы, здесь не начало, а конец моей повести. Трагедия кончена.
Романтическая история дошла до своего апогея, и больше уже не о чем
рассказывать. Но читателю, который еще не насытил своего любопытства,
покажется, пожалуй, поучительным всмотреться поближе в те нити, которые
являются основой замысловатой ткани всего происшедшего.