— Да, это так, — промолвил Распутин.
— Теперь, если верить Апокалипсису, Он обещает сменить волны на пламень. На мой взгляд, не слишком удачная мысль, особо если учесть, что все вы созданы по его образу и подобию. Мы желаем иного: мы полагаем, что человек уже заслужил внимание со стороны Творца. Вседержителю пора бы перестать обращаться с потомками Адама и Евы как с неразумными детьми. Ты, именно ты можешь стать тем человеком, имя которого будет равным славой и величием имени всякого пророка, ибо с моей помощью явишь пред ликом Господа нового человека, и люди пойдут за тобой, отринув былых кумиров и сбросив в пыль венцы поверженных владык. Они придут к тебе и преклонят колена, дабы сказать: «Веди нас, сын человеческий, ибо путь твой есть путь Божий». Вот оно, твое завтра, которое нынче ты желаешь трусливо погубить, бросившись в ледяную прорубь. Мне несложно помешать этому…
Распутин вдруг увидел, как затягивается проложенный ледоколом водный путь, точно захлопывается пасть притаившегося в устье Невы чудовища. Вдали надсадно взвыла машиной захваченная врасплох миноноска. Ледяные челюсти плотно сжали ее борта, едва не раскалывая, точно скорлупу пустого ореха. В этот же миг чугунные перила моста, покрытые недавно выпавшим снегом, вдруг раскалились докрасна, превращая белую наледь в небольшое облачко пара. Григорий отпрянул от пышущей жаром ограды, ошеломленно переводя взгляд с нее на захваченный в ледяной плен корабль и обратно.
— Однако я не желаю тебя неволить. — Фарватер на Неве освободился столь же быстро, сколь до того затянулся непроходимым льдом. — Мне нужен соратник, если желаешь — друг, а вовсе не раб.
— Ишь ты! — хмыкнул Распутин. — А если я откажусь — ты меня огнем пожжешь или же в ледышку обратишь?
— Вот еще! Эти фокусы хороши для ярмарочного балагана. Все эти испепеления, соляные столбы… Кого этим удивишь в то время, когда одним только снарядом из «Большой Берты» можно обратить в прах с полсотни человецей? Но если желаешь, могу изложить тебе забавный план. Думаю, тебе понравится. Вот, к примеру, через пару часов у царевича Алексея откроется обильное кровотечение. Понятное дело, государь сразу же пошлет за тобой. Однако в этот раз все твои старания будут тщетны — наследник престола истечет кровью. Как полагаешь, долго ли ты после этого протянешь?
— Врешь, нечистый! Моя сила — от Бога! Не тебе ее сокрушить.
— Всякая сила от Бога, ибо с начала времен не было никакой другой силы, кроме Божьей. Откуда ж иной-то взяться? А мне, не мне — к чему пустые разговоры? Желаешь попробовать?
Распутин молча перекатил желваки на скулах и с силой собрал бороду в кулак, точно собрался выдернуть ее с корнем.
— Твоя взяла, лукавый! Жаль мальца. Не Божье дело на жизнь его в орлянку играть.
— Вот и славно. Я рад, что ты оказался разумным человеком. Тем более что, поверь мне, с утоплением и прочими самогубствами у тебя бы все равно ничего не вышло.
— Вышло, не вышло, — недовольно буркнул Старец. — Говори, чего от меня-то тебе надобно?
— Безделица! Сущая безделица!
— Да уж, знаем мы ваши безделицы!
— Сам посуди. С заклинательницей Лаис из рода Эстер ты уже знаком.
— Убью ведьму! — Старец нахмурился и сжал пудовые кулаки.
— Но-но! Не так быстро! Всему свой черед. Для начала необходимо отнять у нее перстень. Старинная такая вещица с древними письменами по ободу. А уж потом поступай с ней как знаешь. Но до того волос не упадет с ее головы — это я тебе обещаю.
— Ишь ты! — Распутин умерил прыть и, недобро зыркнув из-под густых бровей на остановившегося рядом извозчика, зашагал по мосту. Сзади отчетливо слышалась брань возницы:
— Но! Но! Что ж ты стала-то, как неживая?! Но!
* * *
Шоколадно-рыжий сеттер весело мчал по заснеженному саду, то увязая по грудь, то вновь выпрыгивая и радостно тявкая на галок, философически взирающих по сторонам с покрытых инеем ветвей. Резвящуюся собаку сопровождали два полковника: один в форме лейб-гвардии Преображенского, другой же — по виду офицер Генерального штаба. Вокруг не было ни души, лишь они и резвящийся во всю прыть неразумной юности шоколадно-рыжий сеттер.
— Ваше величество, — негромко говорил один из полковников, в котором несложно было узнать Лунева. — На данный момент дела развиваются вполне успешно. Можно с высокой долей уверенности говорить, что фигура автора письма установлена. Также моей группой четко выявлен один из штабов заговорщиков. Сейчас отрабатываются связи пресловутого Фехтмейстера. Можно предположить, что в ближайшее время, еще в этом месяце, оперативная разработка будет завершена.
— И что, достойнейший Платон Аристархович, заговор и впрямь так опасен, как о том сообщает вышеупомянутый Фехтмейстер? — бросая собаке палку, спросил преображенец.
— Пока рано что-нибудь утверждать, ваше величество, — взвешивая каждое слово, отозвался Лунев. — Однако то, о чем можно судить уже сегодня: мы имеем дело не просто с придворной смутой, а с серьезным разветвленным заговором. Причем, как это ни грустно, но одним из основных источников финансирования его является австрийский Генеральный штаб.