На другое утро принцесса спросила, не возьмут ли ее в услужение. Ее наняли пасти свиней. Она весь день проводила со своими свиньями в лесу, недалеко от замка.
Как-то раз ясным, солнечным утром она вынула из сундучка, с которым никогда не расставалась, платье звездного цвета и нарядилась в него. Молодой владелец замка в ту пору охотился в лесу, приметил ее издали и направился к ней. Но принцесса сразу его заметила, мигом сняла с себя платье и убрала его в сундучок, который спрятала в кустах.
Подойдя поближе и увидя перед собой вместо прекрасной принцессы, которую он рассчитывал найти, замарашку, пасшую свиней, молодой сеньор, сильно разочарованный, с досадой махнул рукой и, ни слова не сказав, вернулся в замок.
На следующий день принцесса надела платье лунного цвета. Молодой сеньор снова ее увидел и поспешил к ней. Но она и на этот раз успела снять платье и убрать его в сундучок, который спрятала в кустах, а обманувшийся в своих ожиданиях сеньор снова увидел перед собой замарашку, пасшую свиней.
— Не повстречалась ли вам только что в этих местах прекрасная принцесса? — спросил он ее.
— Нет, ваша светлость, — ответила она, — я никого не видала.
И опять юноша в великом огорчении повернул назад, говоря себе:
Тут что-то неладно, с этой замарашкой, которая пасет свиней. Она, наверно, не та, за кого себя выдает. Нужно за ней последить».
На следующий день принцесса надела платье солнечного цвета. Так прекрасна была она в нем, что птички от радости порхали и щебетали в ветвях над ее головой, и даже поросята хрюкали в восторге: «Ох, ох…»
А молодой сеньор притаился у большого пня и подсматривал за пастушкой; он вскочил и опрометью кинулся к ней, но споткнулся и упал в скрытую под вереском и густой травой яму.
Девушка и на этот раз успела снять платье и убрать его в сундучок, который поспешно спрятала в кустах. И сеньор снова увидел перед собой замарашку, пасшую свиней. Но теперь-то он уже догадался, кто она на самом деле, и по пути в замок стал размышлять о том, каким бы способом узнать всю правду.
Мать сеньора хотела его женить; в замке ожидали прибытия трех знатных молодых девиц, которые должны были провести там несколько дней. Накануне их приезда сеньор раньше, чем обычно, взял свое ружье и отправился на охоту, чтобы, как он объяснял, настрелять дичи для гостей. На самом деле он отправился на ферму, расположенную у опушки леса, и попросил у хозяйки разрешения провести четыре ночи и четыре дня на плохонькой кровати, стоявшей под лестницей в закутке, куда никогда не проникал свет.
— Господи Иисусе! — воскликнула фермерша. — Да ведь там вам будет очень неудобно! В моей спальне хорошая постель с периной, лучше я вас там помещу.
— Нет, нет, — ответил сеньор, — именно под лестницей я хочу поселиться. Завтра утром вы пойдете в замок, скажете, что приютили у себя больную нищенку, и попросите для нее немного крепкого бульона. Если вас спросят, не видали ли вы меня, вы скажете, что нет.
И сеньор улегся на кровать под лестницей, а хозяйка фермы на другой день отправилась в замок и сказала его владелице:
— Я пришла, госпожа, попросить у вас немного крепкого бульона для нищенки, которую я приютила прошлой ночью, — она сильно расхворалась.
— Разумеется, я вам дам бульона; приходите за ним каждый день, пока больная будет у вас на ферме. А скажите, не видали ли вы вчера моего сына?
— Мы видим его почти каждый день, госпожа, когда он едет на охоту или с охоты, но вчера мы его не видали.
— Вчера утром он, как всегда, отправился на охоту и не возвратился, это меня тревожит. Если он вам встретится, скажите ему, что девицы, которых мы ожидали, уже приехали, пусть он скорее возвращается в замок.
Получив бульон, хозяйка фермы отправилась домой в сопровождении одной из трех девиц: ей захотелось навестить больную.
— Где эта несчастная? — спросила девица, войдя в дом.
— Здесь, вот на этой кровати, под лестницей.
— Боже! Как здесь темно! Принесите свечу, чтобы я могла на нее взглянуть.
— Увы, ей так худо, что она не выносит света. Девица ощупью приблизилась к кровати и спросила:
— Как вы себя чувствуете, бедняжка?
— Плохо, очень плохо, — ответил чей-то слабый, едва слышный голос. — Увы, я, наверно, умру, но более всего я мучаюсь, когда думаю о том, что у меня, хоть я и не замужем, был ребеночек, которого я уморила.
— Пусть это вас не тревожит; у меня тоже был ребенок от садовника моего отца, и никто никогда и не догадался об этом.
Она положила на кровать золотой и ушла.
На следующий день хозяйка опять пошла за бульо ном в замок. В этот раз она вернулась в сопровождении второй девицы, которой тоже захотелось навестить больную.
— Как ваше здоровье, бедняжка? — спросила она.
— Плохо, очень плохо! — ответил чей-то слабый гол ос. — Увы, я, наверно, умру, и больше всего я мучаюсь при мысли о том, что у меня, хоть я и не замужем, был ребеночек, которого я уморила.
— Это пустяки! Нашли чем себя изводить! У меня тоже было двое детей, хоть я и не замужем; оба они умерли, и никто никогда не догадался об этом.