— Кс-кс, кс-кс-кс.
Не говорил ли Никто, когда мы были с ним наедине, в старой лечебнице, что-то насчет того, что она пишет обо мне статью? Не благодаря ли этому он меня разыскал? Я вдруг перестал ощущать вину. Работа над научным текстом мало походит на поведение женщины, снедаемой беспокойством об одном из своих пациентов, не так ли? Собственно, если она была настолько уравновешенной, что могла усесться за рабочий стол и писать обо мне — я остановился у двери и полез в карман за ключами — в чисто академическом тоне, то мне, вероятно, не следует зацикливаться на чувстве вины, но…
Но…
Мой мозг переключился и бросился вдогонку за происходящим.
Я посмотрел на ключи, которые держал в руке, затем на дверь перед собой.
На протяжении последних десяти минут я шел как в тумане, позволив своим мыслям плыть по течению, меж тем как тело мое двигалось на автопилоте. Автопилот привел меня сюда. Мое тело действовало инстинктивно? Нет, оно действовало по заученной программе, о которой просто забыл мой разум. Мое тело помнило дорогу к этой двери. К этой сосновой двери с медной ручкой и маленьким замком.
Я снова посмотрел на свою руку, затем пересчитал ключи на колечке: ключ от машины, ключ от входной двери моего дома, ключ, который прислал мне Эрик Сандерсон Первый, — тот, которым я открыл запертую спальню.
На этом последнем ключе я остановился и, стараясь не думать о логическом обосновании, сунул его в замок перед собой.
На пробу.
Клац.
Убрав ключи обратно в карман, я нажал на дверную ручку.
Дверь распахнулась.
Я пошарил по темной стене, ища выключатель.
Щелк.
И шагнул внутрь.
За дверью находилась маленькая аккуратная комнатка. Односпальная кровать с прикрученной над ней к стене книжной полкой, шкаф, комод и письменный стол. Я прикрыл за собой дверь, поставил на пол контейнер Иэна и прислонил к стене свой рюкзак. Под тихим шерстистым покровом щекочущей ноздри пыли в комнате все еще теплился слабый жилой запах — запах сна, дезодоранта, стирального порошка, кожи, волос, пота. Запах человека. Этот запах укоренялся во мне совершенно естественно, такой знакомый и ободряющий, что поначалу я не понял его значения. Когда же я понял, отчего этот запах так мне знаком, я вздрогнул.
В этой комнате пахло так же, как в моем доме. В комнате стоял мой запах.
Это была спальня Эрика Сандерсона.
Мной овладела паника. Фидорус говорил, что у него здесь все защищено от акул, но все же — выражение Марка Ричардсона мгновенно воцарилось поверх моего, натягивая мускулы и изменяя мое лицо.
— Ну-ну, — сказал я себе. Сделал глубокий вдох, медленно выпустил воздух. — Уймись. Акула сюда не доберется. Здесь полно защитных приспособлений.
Но Эрик предупреждал: «Добейся абсолютной уверенности, потом проверь снова, а потом перепроверь».
Я расстегнул рюкзак, вынул диктофоны и расставил их по углам комнаты. Безопасность превыше всего. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.
Как только с кассет зазвучали знакомые бормотание, шипение и писк, я снова застегнул рюкзак и прислонил его к одной из стен, давая личности Марка Ричардсона ускользнуть прочь. В этой комнате действительно были стены — не бесконечные книги коридоров снаружи, но настоящие стены, оштукатуренные и покрытые темно-синей краской, располагающей к размышлениям.
«Я нашел тебя, Эрик Сандерсон, — думал я. — Я снова тебя нашел».
Я пересек комнату и взобрался на кровать, встав на колени, чтобы дотянуться до книг на полке.
— Хорошо, Эрик, — сказал я старому неподвижному воздуху. — Я добрался сюда, в точности как ты хотел, только все пошло наперекосяк, а твой друг доктор меня ненавидит, так что тебе придется прийти мне на помощь. Мне надо выпутаться.
Я перекидывал наклонно стоявшие книги справа налево, и каждая из них, шлепаясь о соседнюю, поднимала облачко пыли.
«Записи бесед Линъ-Цзи»[33] — шлеп. «Шлем ужаса»[34] — шлеп. «Из глубин Африки: история человеческой эволюции» — шлеп. «Грань интуиции»[35] — шлеп. «Уловка-22»[36] — шлеп. «Время сновидений»,[37] «Парк юрского периода»,[38] «Основы квантовой механики» — шлеп, шлеп, шлеп.
«Уловка-22»[36] — шлеп. «Время сновидений»,[37] «Парк юрского периода»,[38] «Основы квантовой механики» — шлеп, шлеп, шлеп. «Зов Ктулху»,[39] «Как работает наш мозг», «Горемыки»,[40] «Краткая история времени»,[41] «Квантовый пулемет», «Эшер: Полное собрание работ»,[42] а затем «Пошаговый анализ и лечение травматического расстройства памяти».
— Не может быть.
Я вытянул с полки большую книгу в твердой обложке и открыл ее, просмотрел титульный лист, открыл последнюю страницу. На фото она выглядела моложе, стройнее и, судя по прическе, улыбалась мне откуда-то из середины восьмидесятых. Но это была она. Доктор Рэндл. Профессор Элен Рэндл, как значилось на обложке. Я пролистнул сколько-то страниц и остановился наудачу:
…и даже самые простые реакции не указывают на какую-либо зависимость от восьмеричных циклов. При записи этих симптоматических проявлений последовательных алгоритмов крайне необходима точность, поскольку Хереник (1979) подозревает о латентном существовании подсознательной проекции. Чтобы вычислить погрешность, соответствующую постоянной Бэкленда, мы должны…