— Шевелись!
Подняв взгляд, вижу падающий на меня книжный шкаф, перекатываюсь, выталкивая Иэна с траектории падения, а шкаф меж тем падает, вытряхивая книги в твердых переплетах, разбиваясь о стену и погребая брешь, сквозь которую я только что пробрался, под расщепленным деревом и беспорядочной грудой книг.
С другой стороны стены доносится глухой звук тяжелого удара.
Груда книг двигается с места.
Потом из-за упавшего книжного шкафа проталкивается Скаут и встает надо мной, вся бледная и потная.
— Боже, прости, мне надо было… Эрик, господи, да что с тобой?
Но я уже поднимался на ноги, хватаясь за ручку контейнера.
— Эй-эй-эй, — сказала она, останавливая меня и кладя мне руки на плечи. — Мы в безопасности, в безопасности. Он не может сюда явиться. Оглянись вокруг. Ну давай, Эрик, приди в себя.
Ничего не соображая, я шарил по сторонам застывшими от ужаса глазами.
Мы находились у края затененных стеллажей книгохранилища огромной библиотеки. Я снова посмотрел на Скаут.
— Видишь? Все в порядке, — сказала она. — Книги. Все эти книги означают, что он не сможет сюда явиться, не сможет отыскать к нам дорогу. — Она обвилась рукой вокруг моей талии, наполовину меня поддерживая. — Давай отойдем подальше от края, просто чтобы не сомневаться.
— Твой блокнот, — сказал я, все еще находясь где-то вне самого себя. — Я потерял твой блокнот.
— Это не имеет значения, глупый. Нам все равно уже рукой подать до цели.
— Я думал, что до завтрашнего дня он не сможет снова нас отыскать.
— Я тоже. Давай найдем какое-нибудь местечко, чтобы как-то прийти в себя.
— Черт возьми!
— Как там кот?
Пребывая в оцепенении, мы выгрузили свои пожитки и какое-то время сидели молча, прислоняясь спиной к полке с толстыми томами географических атласов. С Иэном все обстояло хорошо — он был напуган и сердит, но оставался в полном порядке. Пороптав несколько минут, он повернулся к нам спиной и притворился, что уснул.
— Вот черт! — сказал я.
Скаут кивнула, глядя прямо перед собой.
Три-четыре минуты мы сидели тихо и неподвижно.
— Скаут?
— Хм?
— Ты сказала, что у тебя есть сестра. Может, расскажешь мне о ней?
— Зачем?
— Просто чтобы я перестал думать об акуле.
Скаут посмотрела на меня.
— Прости, — сказал я. — Я не собирался…
— Нет, ничего страшного. Возможно, это неплохая идея — поболтать. Это Полли. У меня есть сестра по имени Полли. Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказала?
— Просто… что угодно. Какая она?
Скаут подумала.
— Она — плохая девчонка. Пьет всякую молодежную дрянь, носит юбки до пупа, бегает на танцульки… В общем, юная стервозина.
— В самом деле?
— В самом деле. — Она рассеянно улыбнулась. — Знаешь, если мне когда-нибудь приходилось пробираться в дом поздно ночью, я вынуждена была красться на цыпочках мимо ее комнаты, чтобы добраться до своей, потому что если она меня слышала, то подсовывала мне под дверь записку — «Пять фунтов, или я расскажу папе, когда ты сегодня пришла домой».
— Что ж, она нашла быстрый способ разбогатеть!
— Да, вымогательство чистой воды. Шантаж — чтобы на белый сидр хватало. Однажды она умудрилась вляпать меня в такую неприятность, что я пропустила большую поездку за город на выходные в честь окончания учебного года, которую мы с друзьями планировали целую, целую вечность. И сделала она это нарочно.
— И как же ты ее ставила на место?
— Почему ты думаешь, что я ее как-то ставила на место?
— А разве нет?
Скаут улыбнулась.
— Валяй, выкладывай, — сказал я.
— В ее классе по геометрии был один парнишка, которого она совершенно обожала. Звали его Крейг, и он попросил отпустить ее с ним на вечеринку. Она по нему сохла сотню лет, вела тайный дневник, писала стихи…
— И ты показала ему этот дневник?
— Нет, я сказала ему, что она — гермафродит. И что с этим ничего не поделаешь. Такая уродилась!
Звук нашего смеха покатился вокруг пыльных книжных полок, устремляясь по бетонному полу наружу.
— Вот это на самом деле ужасно!
— Ладно уж, на самом деле ужасна была она сама. — Секундная пауза. — Была. — Взгляд Скаут упорхнул от меня. — Здесь, внизу, трудно уследить за временем. Теперь ей уже восемнадцать.
— Прости, — сказал я после долгого молчания.
— За что? — Скаут, отвернувшись от меня, поправляла лямки своего рюкзака, так что лица ее я не видел. — Что ты такого сделал?
* * *
Стеллаж за стеллажом, лестница за лестницей пробрались мы к глубочайшему основанию библиотеки, к помещению со старыми мигающими лампами и бесконечными полками с книгами, вышедшими на переломе веков и стоящими здесь в пыли и старомодном порядке.
— Смотри.
— Что такое?
Я поставил на пол контейнер с Иэном и подошел туда, где опустилась на корточки Скаут.
Она передала мне свою находку — оторванный уголок газеты, с одной стороны наполовину покрытый выписанными шариковой ручкой буквами с завитушками. Что-то вроде формулы.
— Мы приближаемся, — сказала она.
— Это писал Фидорус?
— Да, это его почерк.
Я уставился на клочок бумаги, ведя большим пальцем над маленькими синими буквами, чтобы почувствовать тот необычайно легкий нажим, с которым писала его ручка.
— Мы что, управимся сегодня?
— Думаю, да, — сказала Скаут, снова устремляясь в путь между стеллажами. — Мы можем оказаться там в пределах часа. — Оглянувшись, она просияла улыбкой. — Если ты будешь хорошим мальчиком и разберешься с картами.