— У вас просто незначительное отклонение. Люди ежедневно испытывают миллионы различных отклонений. Просто случилось так, что отклонение, от которого страдаете вы, оно… не физиологической природы.
Она обогнула словечко «психической». По сути, едва-едва от него увернулась.
— Ясно, — сказал я.
— По-настоящему хорошая новость состоит в том, что у вас нет никакого дегенеративного состояния или же заболевания, которое представляло бы собой серьезную угрозу вашему мозгу. Физически вы в отменной форме, и нет никаких препятствий к тому, чтобы вы не могли достичь полного выздоровления.
— Значит, все это временно?
Глубоко замороженное время незнания, прожитое мною после того, как я открыл глаза на ковре, вроде бы немного раскололось. Теплый всплеск облегчения ударил меня изнутри по ребрам.
— Полагаю, что так. — Доктор сдержанно улыбнулась.
— Но?
— Но, боюсь, нам на это потребуется немалое время.
— Насколько немалое?
Она приподняла руку в мягком жесте: притормози-ка, мол.
— Думаю, пока не следует забегать вперед. Я отвечу на все ваши вопросы так честно, как только смогу, но, прежде чем мы в это углубимся, вам необходимо услышать нечто очень важное. Считаю, что лучше всего вам услышать это прямо сейчас, в самом начале.
Я ничего не сказал. Просто сидел, стискивая у себя на коленях покрытые холодным потом руки, и ждал, какую такую будущность мне вот-вот преподнесут.
— Эрик, произошел несчастный случай, помните? Сожалею, но ваша подруга погибла.
Я так и сидел, ничего не понимая.
— Это случилось в Греции. Несчастный случай в море. Помните?
Полная пустота.
— Что-нибудь из этого кажется вам знакомым?
Ничего.
— Нет.
Из-за всего этого, из-за каждой подробности я вдруг почувствовал себя очень больным. Тупым, бесчеловечным и больным. Я потирал нос, зажав его между большим и указательным пальцами. Смотрел вверх. Смотрел в сторону. Вопросы, что я задал, были жгучими и колючими, их было два, глупо и наобум выхваченных из тысяч других:
— Кто она была? Чем занималась?
— Ее звали Клио Аамес, и она училась на адвоката.
— Это была моя вина? То есть — мог я хоть что-нибудь сделать?
— Нет, это был несчастный случай. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мог хоть что-то сделать.
— Требуется что-нибудь устроить? Что-нибудь, чем мне сейчас надо было бы заняться? — Смысл моих слов доходил до меня по мере того, как я их произносил. — Родственники? Похороны? Кто всем этим занимается?
Тяжелый взгляд доктора Рэндл, устремленный поверх чашки, придавил меня к спинке кресла.
— Последний долг Клио уже отдан. Поминки организовали вы сами.
Я сидел совершенно неподвижно.
— Почему я ничего этого не помню?
— До этого мы доберемся.
— Когда?
— Не хотите ли поговорить об этом прямо сейчас?
— Нет, я имею в виду, когда это произошло?
— Эрик, Клио умерла чуть больше трех лет назад.
Все собранные, схваченные и только что увязанные друг с другом факты моей жизни треснули, подломились и обрушились под моим весом.
— Значит, на протяжении трех лет я просыпался без единого воспоминания?
— Нет-нет, — Доктор Рэндл подалась вперед, упершись крупными предплечьями, покрытыми пигментными пятнами, в крупные колени, обтянутые клетчатой шерстяной тканью. — Боюсь, ваше состояние, оно… ну, совершенно необычно.
— Боюсь, ваше состояние, оно… ну, совершенно необычно.
* * *
Выйдя из спальни, я оказался на маленькой лестничной площадке. Увидел вторую дверь, но та оказалась заперта, так что я стал спускаться.
Обшарпанные ступеньки вели в узкий коридор, в дальнем конце которого находилась парадная. Рядом со входной дверью располагалась вешалка, под нею — стол, а на столе виднелся большой синий конверт, чем-то подпертый и обращенный лицевой стороной к лестнице, чтобы я не мог не обратить на него внимания. На конверте черным маркером были выведены крупные буквы: ЭТО АДРЕСОВАНО ТЕБЕ, а ниже — ВСКРОЙ СЕЙЧАС ЖЕ.
Подойдя ближе, я увидел, что этот конверт был лишь самым заметным из множества предметов, имевшихся на столе. Слева стоял телефон. Поперек кнопок была прикреплена записка с нарисованной шариковой ручкой стрелкой, указывающей на трубку, и словами: НАБЕРИ НОМЕР 1. Справа лежала связка автомобильных ключей, правее — фотография старого желтого джипа, а еще правее — другая записка, в которой значилось: ПОЕЗЖАЙ НА МНЕ. С крюка вешалки свисала потертая коричневая кожаная куртка.
Я вскрыл конверт и обнаружил два листка бумаги — напечатанное на машинке письмо и нарисованную от руки карту. Вот что говорилось в письме.
Эрик!
Все по порядку, сохраняй спокойствие.
Если ты это читаешь, значит, меня больше нет. Возьми телефон и набери номер 1. Женщине, которая ответит, скажи, что ты Эрик Сандерсон. Эта женщина — доктор Рэндл. Она поймет, что случилось, и ты сразу же сможешь к ней отправиться. Возьми ключи от машины и поезжай к дому доктора Рэндл на желтом джипе. Если ты его еще не обнаружил, то в этом конверте имеется карта — это недалеко, найти нетрудно.
Доктор Рэндл сможет ответить на все твои вопросы. Очень важно, чтобы ты поехал к ней прямо сейчас. Не откладывай. Не пытайся ничего разузнать сам. Не жди, пока наполнится копилка.
Ключи от дома висят на гвозде, вбитом в перила в самом низу лестницы. Не забудь.