— Я слышал, как дядя Джонни с бабушкой говорили.
— О чем?
— Бабушка сказала, что Сейлор убил человека.
— Это неправда, детка. Твой папа никого не убивал. Наверно, ты просто не расслышал, что сказала бабушка. Папа совершил ошибку, только и всего. Твоему папе не повезло.
Пейс перегнулся на переднее сиденье и открыл окно. Дождь закапал внутрь.
— Пейс, закрой окно, сиденье намокнет.
— А мне нравится дождь, это здорово.
Лула нагнулась и закрыла окно.
— Мы почти приехали, милый. Посиди минутку спокойно.
Лула припарковала машину и заглушила мотор. Она сидела и смотрела, как помаргивающая бело-голубая вывеска «Автобусы» прорезает неоном зернистое серое небо и расплескивается на ветровом стекле.
— Почему мы здесь сидим, мама?
— Хочу немного подумать, детка. Мне вспомнилось сейчас одно место, где мы когда-то были с твоим папой.
— Какое место?
— Старый отель в дельте реки.
Лула вздрогнула и машинально засунула правую руку под блузку и погладила левую грудь.
— Мама, жарко.
Лула открыла дверцу, и они с Пейсом выбрались наружу. Они взялись за руки и пошли под теплым дождем к автовокзалу. Большие часы на здании вокзала показывали десять минут седьмого.
— Я боюсь, мам.
— Почему, милый?
— Вдруг я не понравлюсь папе. Вдруг ему не понравится, что у меня черные волосы?
— Пейс, папа полюбит тебя, хоть у тебя совсем не будет волос.
Лула увидела Сейлора, как только открыла дверь. Он курил, сидя в оранжевом пластиковом кресле у стены напротив входа.
— По-прежнему без ума от «Кэмела», а? — сказала ему Лула.
Сейлор улыбнулся.
— Первая пачка нормальных сигарет, — ответил он. — Сто лет таких не курил.
Он встал и посмотрел на Пейса, который держал Лулу за руку. Сейлор протянул ему правую руку.
— Ты, наверное, мой сын, — сказал он.
— Пожми папе руку, — сказала Лула.
Пейс высвободил свою руку из материнской и вложил ее в руку Сейлора. Сейлор осторожно, но крепко пожал ее и отпустил.
— Рад познакомиться, Пейс. Я много о тебе читал.
Сейлор посмотрел на Лулу. Ее глаза наполнились слезами, и Лула не стала их сдерживать.
— Хорошая вещь дождь, — улыбнулась она. — Слезы от капель не отличишь.
— А кто отличать-то будет? Только я, — заметил Сейлор.
Лула принужденно рассмеялась.
— Есть хочешь? Мы с Пейсом еще не обедали.
— Веди, а я за вами.
Сейлор взял свой черный металлический чемодан и вышел вслед за ними. Лула села за руль.
— Верх не матерчатый, а? — сказал Сейлор.
Лула хотела ответить, но вдруг умолкла. Она смотрела прямо перед собой, стиснув руль. Внезапно она свернула на обочину, заглушила мотор и вышла из машины.
— Что случилось, мама? — спросил Пейс.
— Не волнуйся, сынок, — ответил Сейлор, поворачиваясь к нему и потрепав по голове. — Посиди-ка здесь.
Сейлор вышел и подошел к Луле. Она стояла, опершись на капот.
— Прости, Сейлор. Ничего не могу поделать. Подожди минутку, я успокоюсь.
— Мальчику страшно, Лула. Это нехорошо.
— В самом деле, Сейл, я сейчас соберусь. Это просто дождь, видишь?
— Это была ошибка, милая. Вы поезжайте, а я вернусь на вокзал.
— О чем ты говоришь? Это же твой сын.
Сейлор улыбнулся:
— Он меня никогда не знал, Лула, и забывать ему будет нечего. Да и для нас после этих десяти лет так будет проще.
— Что ты такое говоришь, Сейлор?
— Говорю, как лучше будет.
Сейлор обошел машину, вынул из зажигания ключи. Он отпер багажник, достал свой чемодан и хлопнул крышку.
— Не нужно, Сейлор, пожалуйста, — взмолилась Лула.
Сейлор опустил ключи в карман ее рубашки и сунул голову в машину.
— Oiga, amigo, — сказал он Пейсу. — Если вдруг накатит хандра, помни, что сказал Панчо Циско Киду: «Вперед — мы еще успеем сплясать на веревке без всякой музыки».
Сейлор выпрямился и посмотрел на Лулу. Ее длинные черные волосы спутались от дождя, макияж растекся, оставляя на лице черные следы.
— Без меня тебе будет лучше, ягодка. Нет нужды делать жизнь тяжелее, чем она есть.
Он поднял чемодан, легонько поцеловал Лулу в губы и зашагал прочь. Она отпустила его.