Сейлор погладил Лулу по голове.
— Это ведь не навеки, ягодка.
Лула закрыла глаза:
— Я знаю, Сейлор. Ничто не вечно.
Один вечер в Накогдочесе
— Опоздал ты на заварушку, как обычно, малыш Джонни мальчик мой.
Джонни и Мариэтта ужинали с другом Джонни — Эдди Гидри в «Джо Эр-с, Стейки и Креветки» в Накогдочесе, штат Техас.
— Какую еще заварушку, Эдди?
— Копы застрелили черного парня, который ограбил «Севен-элевен» и так напугал пистолетом семидесятивосьмилетнюю белую старуху, что она отдала Богу душу. Парень сбежал, но копы взяли его в Боссье-Сити, отправили обратно в Накогдочес, где помощник шерифа, бестолочь, забил его до смерти. Парню было пятнадцать. Одна из местных черных адвокатш, Розетта Коутс, весьма могущественная тут дамочка, в прошлом первая ученица, произнесла пламенную речь и взбудоражила весь город. Результат — тринадцать убитых, одиннадцать из них черные. Магазин подожгли и разграбили. Да, Техас есть Техас.
— Джонни говорил мне, что вы писатель, мистер Гидри, — сказала Мариэтта.
— Да, мэм.
— Если не секрет, что вы пишете?
— Приключенческие романы, крутое чтиво. Сомневаюсь, что вас это может заинтересовать.
— Я могла слышать о ваших книгах?
— У меня три-четыре года назад вышел почти бестселлер — «Мертвый лесоруб», очень даже неплохо продавался в круглосуточных магазинчиках.
— Как интересно, мистер Гидри. Я и не знала, что в таких местах торгуют книгами.
— А как же! Книжных магазинов-то почти не осталось. Покупаешь зубную щетку, пакет молока, батарейки, упаковку презервативов, телепрограмму и бестселлер в мягкой обложке, все скопом, в одном месте.
— Мы с Эдди в армии познакомились, — сообщил Джонни. — Сперва вместе в Форте Джексон, потом во Вьетнаме.
— А вы пишете о том, что было в Вьетнаме, мистер Гидри?
— Нет, мэм, не пишу. На продажу нужно сочинять что-то вроде комиксов. Я ведь не то, что вы бы назвали «серьезный писатель», если только не иметь при этом в виду деньги, вот деньги — это и впрямь серьезно! Нет, вот Джонни — писатель. Вы читали его рассказы?
— Джонни, почему ты никогда не показывал мне то, что пишешь? — спросила Мариэтта.
Джонни только покачал головой и принялся за свой стейк.
— У старины Джонни хорошие идеи, — сказал Эдди. — Я ему прямо завидую.
После ужина Мариэтта позвонила Дэлседе Делахуссей из своего номера в «Рамада-Инн».
— Дэл, как ты, милая?
— Мариэтта? Ты где?
— В Техасе, в Накогдочесе. Джонни решил заехать навестить старого друга, Эдди Гидри. Ты о нем слышала? Говорят, он романы пишет.
— Луис читал что-то. «Зарубленный насмерть», кажется, называется. Этот парень — миллионер, Мариэтта. Он не женат?
— Разведен, с четырьмя детьми. Живет с мексиканской девицей, дочерью своей прислуги, мне Джонни рассказал. Ей, кажется, лет четырнадцать.
Ей, кажется, лет четырнадцать.
Дэл засмеялась:
— Да, малолеткам мы не конкуренты, они наступают.
— Мистер Гидри не в моем вкусе. Он весь покрыт шерстью, я тебе клянусь, Дэл! У него линия волос начинается от переносицы и волосы торчат отовсюду просто, особенно из ушей. Омерзительное зрелище.
— Что с Лулой?
— У Джонни есть свой человек в Сан-Антонио, он проверяет округу. Мы знаем, что с деньгами у них туго, поэтому им придется где-то осесть и поискать работу. Джонни на девяносто процентов уверен, что они двинулись на запад. Его напарник в Сан-Антонио сидит на телефоне. Джонни говорит, по телефону куда больше можно разузнать, чем колеся на машине.
— Звучит неплохо. Ты с ним спишь, Мариэтта?
— Хватит, Дэл. У нас отдельные номера в «Рамада».
— Прошлой ночью я вошла в спальню, Луис уже спал, но у него не слабо стояло. Ну, не слабо для Луиса. Я на него влезла потихоньку, вытащила его хозяйство из-под пижамы и сунула в себя.
— Дэл! — завизжала Мариэтта. — Да ты врешь!
— Ну, а как еще я могу заставить его сделать это? Как бы там ни было он быстро проснулся, а кончил еще быстрее, так что и рассказывать не о чем. Говорю тебе, Мариэтта, нам нужно отправиться в старую добрую Мексику и снять парочку пляжных мальчиков, играющих на маракасах, как Ава Гарднер в том фильме. Мы пока еще не покойницы и не пересохли окончательно, но нам не так уж много осталось. Я серьезно, Мариэтта.
— Я устала, Дэл. Сообщу, как только что-то узнаю.
— Подумай над моими словами, хорошо? Я тебя люблю, Мариэтта. Поосторожнее там.
— Постараюсь, Дэл. Пока.
История Читателя
— Ты видела этот фильм с Эрролом Флинном, «Цель — Бирма»? — спросил Сейлор.
Лула, сидя на стуле, красила ногти на ногах.
— Нет, не припомню.
— Во время Второй мировой Флинна с отрядом должны сбросить с самолета в джунгли около Мандалая или еще где, — принялся рассказывать Сейлор, — и один из парней спрашивает Флинна: «А что, если мой парашют не раскроется?» А Флинн ему отвечает: «Ну тогда ты приземлишься первым».
Лула засмеялась.
— Он ужасно красивый, — сказала она, — даже с усами. Никогда не понимала, зачем их отращивают, ну разве только если парень так уродлив, что прячется за ними.
Сейлор поднялся с кровати и начал одеваться.
— Пошли, поедим где-нибудь, ягодка. Я готов.
— У меня ногти еще не высохли, Сейлор. Расскажи мне что-нибудь, пока мы ждем.
— Что тебе рассказать, дорогая?