— Да, два градуса — это, конечно, разница, Сейл.
Сейлор развернулся и припарковал машину у отеля «Игуана», двухэтажного выбеленного деревянного здания с техасским флагом над верандой.
— Подойдет, — решил он.
Номер на втором этаже, снятый Сейлором и Лулой, был весьма незатейлив: двуспальная кровать, шкаф, зеркало, стул, раковина, туалет, ванная (без душа), электрический вентилятор, окно на улицу.
— Неплохо за одиннадцать долларов в сутки, — заявил Сейлор.
— Ни радио, ни телевизора, — вздохнула Лула. Она стянула покрывало, швырнула его в угол и села на кровать. — И кондиционера нет.
— Вентилятор есть.
— Что теперь?
— Давай спустимся, перекусим сандвичами. Разузнаем, где можно работу поискать.
— Сейлор?
— А?
— Не очень-то это похоже на поющее завтра.
В аптеке «Боттомли» они заказали сандвичи с вареной колбасой и сыром на белом хлебе и кока-колу.
— Не густо у вас сегодня народу, — заметил Сейлор официантке, у которой на груди красовалась пластиковая табличка с именем «Кэти».
— Все на похоронах, — объяснила Кэти. — Денек у нас сегодня невеселый.
— Мы только что приехали, — сказала Лула. — А что стряслось?
— Баз Доукс погиб, у него ферма тут уже лет двадцать. Всего сорок четыре было. Такого конца врагу не пожелаешь.
— А что с ним приключилось?
— Шмели его прикончили. Поутру в понедельник Баз ехал на своем тракторе. Откуда ни возьмись налетает рой, облепляет Базу голову и сталкивает с сиденья. Он свалился под сенокосилку, и лезвия порубили его ровно на четыре куска. Он переехал шмелиное гнездо, и они на него напали. Бедный Баз. Трактор размолол его и продолжал ехать, проломил ограду и врезался в стену дома одних мексиканцев. Снес дом подчистую, до фундамента.
— Даже не припомню, когда мне приходилось слышать о таких неприятностях, — заметила Лула.
— В Большом Тунце вечно случаются странные вещи, — сказала Кэти. — Я тут всю жизнь прожила, сорок один год, не считая двух лет в Бомонте, и могу книжку написать об этом городе. Не все здесь так уж замечательно, скажу я вам. Но на мой вкус, здесь получше, чем в таких местах, как Бомонт, где прохожих на улице не знаешь и никогда не узнаешь. Мне больше по душе жить там, где я знаю людей, которых вижу каждый день. А вы что тут потеряли, ребятишки?
— Работу ищем, — ответил Сейлор.
— Какую?
— Я неплохо в машинах разбираюсь, а вот фермерством никогда не занимался.
— Вам надо с Редом Линчем потолковать. У него гараж в двух кварталах отсюда вверх по улице, напротив школы. Называется «Гараж Реда». Может, у него что найдется, похоже, ребята, которых он нанимает, не больно-то у него задерживаются, подаются в Даллас или в Хьюстон. Что их здесь может удержать? Ред где-нибудь через полчаса вернется с похорон База.
— Спасибо, Кэти, я к нему зайду. А вот почему этот город называется Большой Тунец? Не похоже, чтоб здесь тунцы водились, с водой-то тут не очень.
Кэти засмеялась:
— Это точно. У нас у всех есть колодцы, да что с неба нападает… Эсперанца по полгода пересохшая стоит. Нет, название пошло от одного нефтяника, его звали Эрл «Большой Тунец» Бинк, в двадцатых он скупил чуть не весь округ Игуана. Городишко раньше назывался Родник Эсперанца, только родника здесь нет, как и тунцов. Бинк ездил рыбачить в Калифорнию, на Гавайи, в Австралию и еще в разные места, он держал тут большой рыболовный катер, прямо на ранчо у себя. Он помер, когда мне десять было. Весь округ пришел на похороны. Его все звали Большой Тунец. Его портрет висит в банке «Игуана», это его банк был. А вы сами-то откуда?
— Из Флориды, из Орландо, — соврал Сейлор.
А вы сами-то откуда?
— Из Флориды, из Орландо, — соврал Сейлор.
— Ух ты, мои внучата обожают Диснейленд. Вы там небось частенько бывали.
— Не раз.
Лула, тянувшая колу через соломинку, уставилась на Сейлора. Он повернулся и улыбнулся ей, потом продолжил беседовать с Кэти. У Лулы внезапно разболелся живот.
— Пойду в отель, прилягу, — сказала она. — Устала я от этой жары.
— Хорошо, милая, я скоро приду.
— Пока, — попрощалась Лула с Кэти.
— Хорошей вам сиесты, — пожелала та.
Снаружи все казалось пропеченным, как яичный белок, с коричневой кромкой. Лула медленно добрела полквартала до отеля «Игуана» и едва успела подняться по лестнице до комнаты, как ее вырвало.
Большое Нигде
— Вы Ред? — спросил Сейлор у потного чумазого коренастого полуголого парня, чьи плечи, руки и голова скрывались под капотом коричневого «бьюика» 1983 года.
— Не, — пробормотал парень, не вылезая из-под капота. — Он в гараже.
Сейлор стоял посреди чего-то очень похожего на свалку. Промасленные, ржавые железяки от автомобилей, бутылки, канистры, жестянки, ободранные диваны, стулья без сидений и без ножек, гайки и болты непонятного происхождения, гвозди, пружины, пустые коробки, сломанные ящики от шкафов и прочий рассортированный мусор валялся перед гаражом Реда. У входа спала жирная рыжая одноухая собака неведомой породы. Высокий тощий мужик лет тридцати с всклокоченной шевелюрой цвета граната, в замусоленной бело-красной майке и темно-серых рабочих штанах вышел из металлической двери гаража.
— Меня ищешь?
— Вы Ред?
— Ну уж не Блэкки, точно, — улыбнулся Ред.