Оба одеты в поношенные куртки, засаленные штаны и старые, порванные сапоги. На поясах топоры и кинжалы. У одного вдобавок хлыст. Рожи угрюмые, мрачные. На мирных крестьян не похожи. Такие не станут любоваться лошадьми из чисто эстетических соображений.
Такие не станут любоваться лошадьми из чисто эстетических соображений. Видимо, наши конячки им по вкусу.
— В чем дело? — спросил я, подходя ближе и становясь так, чтобы один из них закрывал от второго. — Это наши лошади, что вам надо?
Они переглянулись и скривили рожи. Мое появление явно не входило в их планы.
— Ничего. Наш хозяин, шевалье Д’Эгре, заберет двух коней. Расплатится с тобой потом. Ясно?
Мой вид произвел на них впечатление. Рост на голову выше, плечи в полтора раза шире, руки длиннее. Да и голос не предвещал ничего хорошего. Но отступать они не привыкли.
— Хрен вам, а не лошадей. Пшли отсюда, пока целы!
— Зря ты, парень, — попробовал договориться один из них. — Против шевалье идти глупо. Он дворянин и спустит с тебя шкуру, несмотря на твой рост.
— Шевалье может засунуть свое дворянство себе в зад! Прочь отсюда, пока я не натянул вам глаза на жопы!
Такое ругательство они слышали впервые и сначала не поняли ничего. А когда дошло…
Первым на меня прыгнул тот, что повыше. На лету вытягивая топорик и нанося удар наотмашь. Он упал у моих ног с пробитой насквозь печенью, и едва его голова коснулась земляного пола, мой каблук намертво припечатал его шею.
Второй попробовал обойти справа, но опоздал с выпадом. Не дав вынуть ему ни топорик, ни кинжал, я заблокировал его правую руку, пару раз ударил ножом в солнечное сплетение и в шею и добавил ногой.
— Ах ты, мразь! — взревел за спиной грозный голос. — Ты убил моих людей!!
У входа в конюшню стоял рыцарь. В старых побитых доспехах, в потрепанных штанах и стоптанных до предела сапогах. За его спиной переминался с ноги на ногу еще один малый с рожей проходимца и глазами вора. Оба держали оружие в руках. Дворянин меч, его слуга — топорик.
— Положи железку, щенок, и я оставлю тебе жизнь! — сказал я, доставая пистолет. — Иначе разнесу мозги.
Мой жест его не насторожил. Он даже не понял, что я достал. Оскорбление отняло у него последние капли ума и заставило с рычанием броситься вперед.
Но он смог сделать всего два шага. Приглушенно щелкнул выстрел, и шевалье рухнул на землю замертво. От головы отлетел внушительный кусок черепа и упал под ноги слуге. Стоявшие поблизости лошади, почуяв запах крови, заволновались.
Слуга замер с открытым ртом, глядя то на своего хозяина, то на меня. И не заметил, как сзади неслышно подошел Марк. Он стукнул слугу по макушке и, когда тот рухнул на пол, с силой опустил на грудину каблук.
— Я так понял, кто-то нацелился на наших коней? — спросил он, переступая трупы.
— Ага. А где Гомеш?
— Следом топает. Тилим! — позвал Марк его.
Оператор робко ступил в конюшню, расширенными глазами глядя на трупы и кровь вокруг. Их вид приводил его в содрогание. Не привык еще.
— Давай живее, — поторопил его Марк. — Баулы на запасную лошадь, и тикаем. Здесь нам делать больше ничего.
— Выводите, я постерегу, — предложил я и первым вышел из конюшни.
И тут же столкнулся с хозяином гостиницы. Он стоял за углом, вжав голову в плечи и дрожа всем телом. Несомненно, видел расправу и теперь трепетал за свою душу. Зачем он здесь? Хотел увидеть, как крадут наших коней?
Заметив меня, он еще больше сгорбился и побледнел.
От уверенного и наглого типа не осталось и следа.
— Г-господин… я-я… господин…
Он сменил тон и обращение, видимо, поняв, что ни один даже самый смелый и сильный слуга никогда не поднимет руку на дворянина, да еще в таком месте. И оружие столь страшного не имеет. Значит, я не холоп, а… А вот дальше его фантазия не работала.
— Хочешь жить? — спросил я, придерживая готового упасть хозяина за ворот.
— Д-да, — выбили дробь зубы.
— Тогда втяни свой поганый язык в задницу и молчи. Ты ничего не видел, ничего не знаешь. Ясно?
— М-м… да.
— А если сболтнешь, я разнесу твою пятизвездочную халупу по камешку! А тебя изжарю заживо!
Он закивал, чувствуя, что язык отказал ему. Наверное, полез туда, куда я посоветовал.
Через минуту из конюшни выехал Марк. Глянул на бледного как полотно и дрожащего как осина хозяина гостиницы и хмыкнул:
— Попался, гад.
Тот затрясся еще больше, а потом рухнул на колени и закрыл глаза. Наверное, думал, что будут убивать.
Следом за Марком выехал и Гомеш, ведя за собой двух лошадей. Я сел на вороного жеребца, подобрал повод и подъехал к Марку:
— Пора.
— Да. Уходим. Всех, кто попытается остановить, убираем. Тилим, твоя задача следить за поклажей и не лезть вперед.
— Понял.
— Тогда — от винта!
После вылета цуфагеров Сергей отдал приказ сворачивать космический «контур». Потом вызвал с Годиана «накс», а туда отправил техников, оставив одного Харкима.
— Подлетное время цуфагеров — сорок минут. Сорок плюс сорок — час двадцать. Плюс полчаса на закладку. Итого два часа. Уходят все, кроме нас и Харкима. Остается «накс» с водителем. Все ясно?
— А разведка? — спросил Харким. — Они же должны приехать сюда.
— Приедут. Мы прикроем их.
— До возвращения цуфагеров много времени.