Рыцарь смотрел прямо перед собой, как и приличествовало истинно благородному человеку, гордо вскинув голову и выдвинув вперед челюсть. Это был настоящий дворянин, дитя своей эпохи, ее опора и надежда. Такие, как он, мечом и копьем добывают себе славу, а королям и царям власть, сражаются ради прекрасных дам, лихо сшибая противника на ристалищах, несгибаемо идут на врага во славу рыцарства, бога и отечества.
В этой или иной стране, на других планетах, в других мирах они или им подобные, растиражированные природой в миллиардных экземплярах, живут, любят, вершат, сражаются и погибают, оставляя после себя потомство, которое, в свою очередь, тоже живет, вершит и гибнет в свой срок или раньше.
Рыцари, шевалье, гридни, самураи, кавалеры, витязи, сеньоры, гранды, милорды… Одновременно в сотне миров, на тысячах планет они едут по своим делам, гордо глядя вперед, готовые обнажить меч или саблю во имя своих, зачатую ложных принципов.
Они существуют, не зная друг о друге, не подозревая, что, оттиражированные под копирку, выполняют никому до конца не известную миссию, успевая промелькнуть какое-то мгновение и угаснуть навсегда. И за этот бесконечно малый промежуток все-таки выполняя заложенную программу. Ради того, чтобы кто-то через много лет или веков после них достиг, свершил то, из чего, собственно, и возникла странная, смешная и серьезная игра под названием — Жизнь.
Творят, не зная, не догадываясь, не предполагая. Выполняют великую работу, которая должна…
— Артур! Артур!
— Артур, епона мать! Очнись!
Я возник на полянке разом и вдруг, словно прыгнул в себя с большой высоты, и теперь с удивлением смотрел по сторонам, натыкаясь на испуганные и удивленные взгляды друзей:
— Чего?
— Мать твою! Что с тобой такое творится?
Наваждение. Иными словами это и не назвать. Наваждение охватило меня в тот момент, когда я разглядывал в бинокль дорогу, проходящую неподалеку от поляны на краю леса. Что-то странное словно ухватило мое сознание и закинуло высоко-высоко. И оттуда это нечто показало мне не только дорогу и всадников, едущих по ней, но и множество других дорог, троп, просек, по которым шли или скакали люди в разных одеждах, разного роста, телосложения, цвета кожи и волос. «Оно» непонятным образом влезло в мои мозги и закачивало самую разнообразную информацию. Но вот какую — ни черта не помню!
Я замер на месте, не в силах сделать ни единого жеста, однако какой-то частью подсознания понимал, что смогу прервать странный контакт по своему желанию. И… не прерывал. Пока парни буквально не вырвали меня обратно. А может, это «оно» закончило передачу?..
— Ф-у-у, черт!
Легкие жадно глотнули порцию воздуха, словно страдали от недостачи кислорода. Мышцы, связки и сухожилия онемели. Во всем теле чувствовалась тяжесть.
— Что с тобой, Артур? Плохо?
— Н-нет… — с усилием ответил я. — Все в норме. Просто состояние такое… непонятное.
— Непонятное? — Серега подошел ближе и пытливо заглянул в глаза. — Да ты бы видел свою рожу.
— А что с ней не так?
— Все.
— Ты словно исчез, — сказал Марк. — Тело начало как бы расплываться. Мы уж решили, что нас клинит. Всех сразу.
— Вот Невед тебя щелкнуть успел, — кивнул на Харкима Толик. — Давай, покажи ему.
Харким, сам с бледным лицом и широко раскрытыми глазами, подошел ко мне и протянул блок видеоинкома. Эта игрушка, кроме функций связи с режимом видеообмена, была способна вести съемку или делать фотографии.
Я развернул инком к себе. На небольшом экранчике был мой снимок. До пояса. Вернее…
Нет, это был я. Только мне словно растянули кожу на лице, отчего все черты потеряли привычные контуры и стали подобием маски. И глаза ушли вглубь. А скулы вылезли наружу, превращая меня в татарина. И потом… Лицо и тело были какими-то расплывчатыми, неясными. Будто я таял…
— Чертовщина! — вернул я инком Харкиму.
Он, как и парни, смотрел на меня с любопытством, смешанным с изумлением.
— Это что, так и выглядело? Словно я исчезаю.
— Ага. Только еще хуже. Ты как… чеширский кот. Уходил по частям.
— Ага. Только еще хуже. Ты как… чеширский кот. Уходил по частям.
— Вот ё-моё!
Только сейчас пришел испуг. Странное состояние, оказывается, выдало фокус не только с сознанием, но и с телом. Мутация? Но в кого я превращаюсь?..
— Ты как? — опять спросил Сергей. — Жив?
— Да нормально. Только словно закостенел. Но уже отошло. Все в норме.
— Да? — недоверчиво уточнил он. — Может, не стоит тебе идти? Может, обратно переправить?
— Да ты че, Серега?! Все хорошо. Не знаю, что это за штука, но сейчас уже прошла. Давай начинать, время и так в обрез.
— Смотри…
Он покачал головой и спросил Харкима:
— Как аппаратура?
— Работает. Буду определять координаты.
— Давай. А потом мы проведем разведку. Судя по всему, придется искать другое место для операции.
— Десять минут, — сказал Харким. — И будет готово.
На Кламиго мы прибыли вшестером с целью обнаружить спутники Анкивара, просчитать их траекторию и подготовить данные для атаки, а также предварительно определить места для закладки блокирующей аппаратуры.
Само наше появление на планете уже было риском, если учесть, что на орбите висело сразу два спутника. Поэтому мы выбрали для высадки северный континент восточного полушария, стараясь попасть в лесистую часть, чтобы не быть обнаруженными с первых минут. И хотя спутники не могут с ходу определить факт появления чужаков, следовало быть предельно осторожными.