— У вас отличная осведомленность о силах противника, — сказал Сергей. — Неужели ваши люди сидят в Генеральном штабе Анкивара?
Битрая глянул на Эгенворта и вздохнул:
— До недавнего времени у нас были налажены контакты с Арнией. Мы имели друзей не только в научных кругах. Правда, до Генштаба не дошли, но среди тыловых и интендантских служб знакомые были. Да и работа с единой инфосетью приносила результаты. К сожалению, теперь эта связь практически прервалась. И мы располагаем данными четырехмесячной давности. После провала нашей сети и ухода с боем последней группы переселенцев контакта с Арнией мы не имеем. И неизвестно, сможем ли когда-нибудь восстановить.
Тема была Битрае неприятна, и он поспешил вернуть разговор к предстоящей операции:
— Все, что надо, это перевезти и установить на Кламиго аппаратуру блокировки. Но тут есть свои сложности.
— Рунген, позволь мне, — подал голос Эгенворт. — Все же это моя епархия.
— Давай, — согласился профессор.
— Так вот, о сложностях. Оба спутника над Кламиго отслеживают практически всю активность на планете. Очень мощная аппаратура. Способная при необходимости сосчитать все травинки в поле. У них сложная траектория движения, специально рассчитанная так, чтобы охватывать как можно большую площадь планеты. Поэтому все наши действия будут зафиксированы практически сразу. После чего противник нанесет удар.
— И что вы придумали? — спросил Марк. — Судя по всему, у вас уже есть план?
— Есть. Чтобы обеспечить успешную установку блокировки, надо уничтожить спутники.
Мы удивленно переглянулись. Ничего себе заявление! Уничтожить спутники!
Видя наше изумление, Эгенворт улыбнулся:
— Все не так сложно. Во-первых, спутники не имеют собственной защиты. Во-вторых, кроме них, на орбите больше ничего нет, ударную станцию только планировали поставить в колонию. И в-третьих, у нас есть вооружение, способное быстро и гарантированно сбить спутники.
— Даже? Когда вы успели его создать?
— Давно, — ответил за Эгенворта Битрая. — Правда, оно существовало только в виде макета. Но месяц назад мы создали несколько образцов. Наша технология заводского производства позволяет это сделать довольно быстро.
Но месяц назад мы создали несколько образцов. Наша технология заводского производства позволяет это сделать довольно быстро.
— Здорово… Эдак вы и авианосец сможете склепать?
— Можно, — дернул уголком губ Битрая. — Правда, на это уйдет гораздо больше времени. А еще больше на подготовку личного состава.
Что ж, Битрая и K° сумели нас поразить. Оперативностью, связями, техническими возможностями и… вообще потенциалом. До этого мы полагали, что они на такое не способны.
— Это космический самолет-ракетоносец. Он несет четыре управляемые по закрытому каналу наведения двухступенчатые ракеты. Основная изюминка — самолет беспилотный. Управляет им с наземного пункта оператор.
— Впечатляюще, — не сдержал эмоций Толик. — И сколько у вас таких игрушек?
— Два. Вполне достаточно.
— Да уж.
— Как только спутники будут сбиты, — продолжил Эгенворт, — мы сможем выпустить машины. Они проведут закладку блоков. И все. Анкиварцы начнут разбираться со спутниками, возможно, поднимут в воздух авиацию, приведут в состояние боевой готовности все силы… После разрыва связи с центром они вполне резонно станут предполагать возможное вторжение противника, так что уничтожение станций подольет масла в огонь. Так вот, пока они будут готовиться к войне, мы сделаем дело и исчезнем. Отыскать блоки практически невозможно. Да и надо знать, что искать. Словом, на этом связь Анкивара со вторым сектором будет прервана навсегда.
— Хорошо придумано, — кивнул я. — И какова же наша роль?
— Сделать то, что вы умеете лучше всех. Провести разведку, обнаружить и вычислить орбитальные станции, подобрать удобное место для организации временного пункта управления. И обеспечить безопасность всей операции.
— То есть взять на себя контакт с аборигенами? — уточнил Сергей.
— Именно.
— Нам нужно полчаса на сборы. И… пару часов на отдых.
— Лучше пять, — высказался Новистра. — Работать в таком режиме очень тяжело. Отдохните как следует, легче будет потом.
— Благодарим, профессор, — встал Сергей. — Но боюсь, наши возможности пока ограничены.
— Чем?
— Кем. Анкиваром. Он сейчас регламентирует наш распорядок дня.
— Что ж, в наших силах изменить это положение…
…Исчезновение рамки «контура» практически совпало с угасанием индикаторов функционирования. При замедленной съемке было хорошо видно, как разом темнеют небольшие огоньки на пульте управления и как ломается ровный прямоугольник переходной рамки. В нормальном режиме мелкие подробности взрыва не различить, а здесь можно сосчитать даже количество осколков боковой металлопластиковой стойки, разлетавшихся во все стороны, словно брызги воды.
— Искусственное происхождение. Никакого спонтанного сбоя.
— Ну да. Аппаратура отключилась за доли секунд до взрыва. Как отрезало.
— И все программы были стерты. Одновременно.
— Диверсия. Факт.
Кадры уничтожения установки ПСД и всей сопутствующей аппаратуры прокручивали, наверное, раз в тридцатый. И в десятый раз — в замедленном варианте. При двадцатикратном замедлении взрыв выглядел очень красочно, почти как в кино.
При двадцатикратном замедлении взрыв выглядел очень красочно, почти как в кино. Только без огромного огненного шара и рева пламени.
Кино смотрели четверо. Управляющий колонией, армейский генерал — командующий вооруженными силами, гроссмейстер — руководитель гражданского департамента, и начальник станции — обер-официал.