Небольшой караван из трех повозок неторопливо шел по широкой мощеной улице города. Он держал путь к северным воротам, выводившим на дорогу к Ютрине — имперскому городу, где сидел главный наместник провинции. Впереди каравана метрах в десяти на вороном жеребце ехал высокорослый всадник в довольно странном наряде, какого не сыскать здесь. Еще один всадник замыкал караван. Он часто оглядывался назад и постоянно трогал правой рукой рукоятку странной железной конструкции, какую здесь, на Шевроте, через два с половиной тысячелетия назовут штурмовой винтовкой.
Сейчас же горожане и гости города смотрели на всадника с удивлением, но не более того. Странная одежда вызывала зависть своей добротностью и удобством. Еще больше завистливых взглядов приходилось на коня.
Караван миновал улицу и свернул направо, на узкую дорожку, где могла проехать только одна повозка. Впереди, среди крыш домов и верхушек деревьев уже можно было различить городские ворота, за которыми начиналась выложенная камнем дорога.
…Не выйди хозяин постоялого двора провожать постояльцев в дорогу, я, может быть, и не рискнул бы вылезать из засады и просто бы последовал за караваном анкиварцев. Но тучная фигура немолодого мужика с бритой наголо головой и окладистой разбойничьей бородой навела на мысль побеседовать с ним тет-а-тет. Совсем немного. Рискованно, конечно, вылезать, когда замыкающий караван всадник еще не исчез из виду, но иного случая прояснить обстановку не будет.
Подождав еще пару секунд, я перемахнул забор и, уже не скрываясь, побежал к постоялому двору. Слуги и работники ушли по своим делам, а хозяин неторопливо пошел к крыльцу, на ходу отряхивая руки.
Навстречу попалась толстая баба в грязном переднике с деревянной лопаткой в руке. Видимо, шла с кухни, от нее здорово пахло тестом. Увидев незнакомого человека — таких габаритов и со свирепым лицом, — она охнула и выронила лопатку.
Услышав возглас, хозяин обернулся и недоуменно вскинул брови.
— Кто ты? Что надо? — перевел линготранс его слова.
— Два слова, уважаемый, — наплевав на конспирацию, сказал я по-русски и тут же повторил на местном: — Я хочу кое-что узнать.
— Иди своей дорогой. Не то стражу крикну, — довольно спокойно, не повышая голоса, ответил тот. У себя дома в окружении многочисленных слуг он ничего не боялся. Тем более какого-то идиота с его вопросами. — Уходи.
Как раз тот момент, когда миром ситуацию не разрешить и силу применять не очень-то и правильно. Он-то мне ничего плохого не сделал. Но если анкиварцы уйдут из-под опеки и вызовут помощь, вся операция полетит к чертовой матери, а вместе с ней мой мир. Как говорили древние — цель оправдывает средства.
…Удар по скуле мигом вывел хозяина из равновесия. Его здорово качнуло и повело. Я подхватил обмякшее тело и толкнул его в темноту коридора.
— Если не хочешь потерять жизнь, не ори, мудак!
Последнее слово линготранс перевести не смог и выдал местный аналог, что-то вроде недоноска или чего-то подобного. Хозяин побледнел, зыркнул глазами и открыл рот для крика. И тут же захлопнул его, увидел под носом клинок ножа.
— Ты… вор?
— Я не трону тебя и твой дом, но ты мне кое-что скажешь. Нет — зарежу.
Во дворе кухарка подняла крик, зовя на помощь. Времени в обрез. Если прибегут работники, останется одно — перестрелять всех. А валить столько лишнего народу в мои планы не входило.
Я ударом ноги закрыл дверь и накинул засов. На пару минут сдержит порыв самых горячих.
Все освещение коридора — узкое окошко под потолком и факел в противоположном конце. Этого вполне хватало, чтобы не въехать лбом в стену.
— Кто выехал от тебя только что?
Клинок слегка кольнул мужика в ямку над верхней губой. Довольно болезненное место. И кровь идет хорошо. А ее запах заставляет быстрее шевелить мозгами.
— Торговцы, — понял расклад хозяин. — Старший Огрип.
— Хорошо их знаешь?
— Пару раз останавливались у меня. Торгуют покрывалами, коврами, медом, иногда медью. И другим по мелочам.
— Куда они выехали?
— Сказали, в сторону Ютрины.
— Почему у них так мало повозок?
— Продали. Сказали, хотят проехать налегке.
Он отвечал в хорошем темпе, кося глазом то на нож, то на меня. Странная манера спрашивать сначала на незнакомом языке, а потом на местном его пугала не меньше клинка. Да и держал я его хорошо. Малейшее шевеление причиняло боль.
— Где они делают первую остановку по дороге к Ютрине?
Хозяин попробовал помотать головой, показывая, что не знает, но только оцарапал себе нос.
— Стой спокойно, не то лишишься носа. Где?
— Не знаю. Они не говорили.
С другого конца коридора загрохотали шаги. Кто-то бежал по крутой лестнице. Наверное, подмога хозяину. Я чуть отошел назад, таща за себя пленника, и задал другой вопрос:
— Где обычно останавливаются торговцы по пути в Ютрину?
— В половине дневного перехода кунажир Мэскена. Большой двор, может принять много людей.
Большой двор, может принять много людей.
В коридор влетел здоровый детина с топором в руке. Видимо, это он сотрясал лестницу, спеша сюда. Разглядев в полутьме хозяина и меня, с утробным воем кинулся вперед спасать дорогое и любимое руководство.