После обеда торговцы во главе с Огрипом на двух повозках выехали в сторону дороги. Туда, где едва различались старые, поросшие травой и кустарником курганы. По древним преданиям, там под землей лежат кости воинов двух огромных армий, истребивших друг друга в кровопролитной битве.
Так оно или нет, Зипп не знал. Обычаи его народа заставляли сжигать тела умерших и погибших, а их пепел развеивать по ветру. Чтобы погибшие перед уходом в светлый мир духов последний раз увидели землю.
Традиция закапывать трупы казалась Зиппу странной. Но он не выказывал удивления или пренебрежения. Жизненный опыт заставлял уважительно относиться к любым обычаям и традициям людей из разных племен и народов.
Тот же опыт помогал хозяину кунажира сдерживать свое любопытство и не совать нос, куда не следует.
Поэтому странная поездка торговцев и их нескорое возвращение не вызвали у него особого интереса. Раз едут — значит, надо.
Единственное, что отметил Зипп, провожая взглядом сидевших на повозках торговцев, так это их странные посохи. Они были сделаны из железа и какого-то непонятного материала.
О железе Зипп слышал, оно было гораздо крепче меди и бронзы. Только очень уж редкое и дорогое. И наличие такого огромного количества железа у Огрипа говорило, что он очень богатый человек.
А еще острый глаз Зиппа подметил большой сундук, который торговцы всюду таскали с собой. Был он тяжел и неуклюж. Несомненно, там лежало что-то очень ценное. Поэтому Огрип с ним не расставался.
Желая угодить гостям, Зипп велел устроить вместо ужина целый пир. Работники закололи двух поросят, освежевали барана, зарезали с десяток кур. Мальчишки наловили в соседнем озере два садка рыбы. Весь день на кухне варили и жарили, распространяя вокруг соблазнительные ароматы.
Но планы торговцев внезапно поменялись. Вместо утра они решили выехать под ночь. Когда Зипп осторожно выразил опасение в столь опрометчивом шаге, напомнив о герило, Огрип сказал, что это его не пугает. И что он больше опасается упустить выгоду.
На пир, однако, торговцы остались. Правда, он вышел скомканным. Огрип и его люди выглядели напряженными, словно их что-то тяготило.
Поев, гости начали сборы. Зипп нагрузил им с собой три большие корзины с продуктами. Даже целого поросенка завернул. Столь уважаемым людям надо оказывать и особый почет. Тем более гости всегда щедро расплачивались за постой и еду.
«И все же они самые странные из всех, кого я знаю, — думал Зипп, провожая взглядом караван, быстро уходивший к дороге. — Может, они и не торговцы вовсе. Но тогда кто?..»
Поломав голову в тщетных попытках проникнуть в скрытую суть торговцев, Зипп вскоре оставил это занятие и занялся повседневными делами. Огрип далеко не единственный, кто приезжает сюда, всяких странных и непонятных хватает. Не стоит забивать этим мысли.
Так думал Зипп, хозяин придорожного кунажира, стоящего на перекрестке дорог. И он, несомненно, был прав в своих рассуждениях. Тем более очень скоро его правота подтвердилась. Когда на следующий день во двор кунажира на двух повозках заехали несколько путников. В руках они держали посохи, очень похожие на посохи Огрипа и его людей.
Дежа-вю — это состояние, когда человеку кажется, что какие-то события уже происходили в его жизни. И что сейчас он переживает их по второму разу. Психологи объясняют это состояние особенностями нашего малоизученного мозга. Экстрасенсы, хироманты и прочие обладатели сверхспособностей — запредельными возможностями человека. При этом приплетают религию, богов и инопланетных дарителей жизни на Земле.
Что за фокус откалывает сознание, на самом деле не скажут даже в питерском Институте мозга, где о сером веществе знают больше других.
Мы тоже не знали. Зато все до единого испытали это чувство, когда «контур» перебросил нас на Шеврот. Потому как операция с точностью до сотых долей процента копировала былые «акции» на просторах бывшего Союза. И конечная цель дела была такой же.
Новый мир встретил нас обжигающим солнцем, горячим ветром и зеленым ландшафтом с вкраплениями синего цвета. Мы и не знали, что провинция Жарденик — край озер. Большие и маленькие, глубокие и мелкие, поросшие по берегам травой и камышом, окруженные чахлой растительностью и песком — они попадались на дороге через каждые четыре-пять километров. Только их наличие не позволяло природе превратить этот край в засушливую пустыню с песчаными барханами и редкими оазисами, как в Сахаре.
Когда-то здесь было море. Или океан. Потом, в результате тектонических сдвигов, океан отступил. Оставив людям напоминание о себе в виде озер, рек и прудов. Лет через семьсот они в большинстве своем пересохнут, а затем и вовсе исчезнут. И Жарденик превратится в степь, а потом и пустыню. Всему свое время…
Впрочем, это все лирика. Природа нас интересовала только как местность, на которой надо действовать. А ее особенности — леса, поля, озера — как сопутствующие факторы. Это в полной мере можно отнести и к местной цивилизации. Фактор, надо признать важный. Но не решающий.
…Годианская техника не подвела, нас выбросило почти в центре провинции. Неподалеку от огромного тракта, связывающего районы Жарденика. Высадка и последующие за этим действия повторяли стандартные действия вышедшей в тыл противника разведгруппы.