Не надо представлять, что металлическая окантовка окна — это тонкий, острый нож, который вспарывает вам живот.
Не надо представлять, как люди в черном разводят ваши ноги в стороны.
В миллионе, квадриллионе миль от тебя грубая, теплая рука ухватывает тебя за основание корня, и что?то начинает давить все сильнее, сильнее и сильнее.
В миллионе, квадриллионе миль от тебя грубая, теплая рука ухватывает тебя за основание корня, и что?то начинает давить все сильнее, сильнее и сильнее.
Резиновая лента.
Вы в Ирландии.
Вы в бойцовском клубе.
Вы на работе.
Вы где угодно, но не здесь.
— Три минуты!
Кто?то вдалеке кричит:
— Вы же сами говорили, мистер Дерден: «Не вставайте на пути у бойцовского клуба».
Теплая рука прикасается к тебе. За ней следует холодный кончик ножа.
Другая рука обнимает тебя за плечи.
Это — терапевтический телесный контакт.
Время объятий.
Тряпка с эфиром прижимается к твоему рту и носу.
А затем — ничего. Даже меньше, чем ничего. Забытье.
27
Обугленная скорлупа моего сгоревшего кондоминиума выглядит как космическое пространство, черное и пустынное, высоко над маленькими огоньками городских улиц. Окон нет, и желтая лента, которой обычно полиция ограждает сцену преступления, полощет в воздухе над пропастью высотой в пятнадцать этажей.
Я проснулся на бетонном полу. До взрыва пол был застлан кленовым паркетом. До взрыва на стенах висели картины. До взрыва тут была шведская мебель. До Тайлера.
Я одет. Я сую руку в карман и ощупываю себя.
У меня все на месте.
Испуганный, но невредимый.
Подойди к краю пропасти, на дне которой на глубине пятнадцати этажей находится автомобильная стоянка, посмотри на огни города и на звезды — и ты пропал.
Им нет до нас дела.
Здесь, в безбрежной ночи между звездами и землей, я чувствую себя как одно из животных?астронавтов.
Собаки?астронавты.
Обезьянки?астронавты.
Люди?астронавты.
Делай то, чему научили. Потяни за рычаг. Нажми на кнопку. Ты все равно не понимаешь, что делаешь.
Мир сошел с ума. Нет больше у меня начальника. Нет больше у меня дома. Нет больше у меня работы. И никто, кроме меня, в этом не виноват.
У меня ничего не осталось.
Мой кредит в банке израсходован.
Шагни через край.
От забытья меня отделяет только полицейская лента.
Шагни через край.
Что меня держит?
Шагни через край.
Марла.
Прыгни вниз.
Марла втянута в эту историю, а она даже не совсем знает, в чем дело.
Марла любит тебя.
Она любит Тайлера.
Марла не знает о различии между мной и Тайлером.
Кто?то должен сказать ей. Уходи. Уходи. Уходи.
Спасай себя.
Ты спускаешься на лифте в холл кондоминиума, и портье, никогда не любивший тебя, озаряется улыбкой, в которой не достает трех зубов, и говорит:
— Добрый вечер, мистер Дерден. Вызвать вам такси? С вами все в порядке? Не хотите ли позвонить по телефону.
Ты звонишь Марле в отель «Регент».
Служащий говорит:
— Соединяю, мистер Дерден.
В трубке звучит голос Марлы.
Портье стоит у меня за плечом и слушает. Служащий в отеле «Регент» тоже, наверное, слушает. Ты говоришь: Марла, нам нужно поговорить.
Марла отвечает:
— Проваливай, говнюк!
Тебе угрожает опасность, говоришь ты. Ты имеешь право знать, что происходит. Надо встретиться. Поговорить.
— Где?
Там, где мы встретились в первый раз. Помнишь? Ну же, напряги мозги.
Шар белого исцеляющего света.
Дворец о семи вратах.
— Ясно, — отвечает Марла. — Могу там быть через двадцать минут.
Будь.
Ты кладешь трубку, и портье говорит:
— Я могу вызвать вам такси, мистер Дерден. Оно довезет вас бесплатно в любую точку.
Парни из бойцовского клуба следят за тобой. Нет, говоришь ты, такая славная ночь, я лучше прогуляюсь.
* * *
По субботам в подвале Первой Методистской церкви собираются больные раком кишечника.
* * *
По субботам в подвале Первой Методистской церкви собираются больные раком кишечника. Когда ты приходишь туда, Марла уже там.
Марла Зингер затягивается сигаретой. Марла Зингер закатывает глаза. У Марлы Зингер — синяк под глазом.
Ты сидишь на ковре в стороне от круга медитирующих и пытаешься представить животное, символизирующее твою волю, а Марла косит на тебя подбитым глазом. Даже когда закроешь глаза, чтобы представить себе дворец о семи вратах, по?прежнему чувствуешь на себе взгляд Марлы. Ты общаешься с ребенком, живущим внутри каждого из нас.
А Марла смотрит.
Затем наступает время объятий.
Открой глаза.
Каждый должен выбрать себе партнера.
Марла пересекает комнату тремя быстрыми шагами и бьет меня по лицу изо всей силы.
Полностью слейтесь с партнером.
— Ты, кусок дерьма засраный, — говорит Марла.
Все вокруг смотрят только на нас.
Затем Марла начинает бить меня по очереди обеими руками.
— Ты кого?то убил, — кричит она. — Я вызвала полицию, и они будут здесь с минуты на минуту.
Я хватаю ее за руки и говорю: может быть, полиция и приедет, но, скорее всего, нет.
Марла выворачивается и кричит, что полиция мчится сюда на полной скорости, чтобы посадить меня на электрический стул и изжарить меня живьем, так, чтобы глаза лопнули, или же, по меньшей мере, сделать мне укол смерти.
Наверное, похоже по ощущениям на укус пчелы.
Большая доза фенобарбитала натрия и забываешься глубоким сном. Как в Долине Псов.
Марла говорит, что она видела, как я убил кого?то сегодня.