Я слоняюсь вдоль стен, как мышь, попавшая в мышеловку, где люди?автоматы, молчаливые и энергичные как дрессированные обезьянки, варят мыло, работают и спят посменно. Одна команда обезьянок?астронавтов готовит весь день еду, другая — ест эту еду из принесенных с собой пластиковых котелков.
Как?то утром я уходил на работу и увидел Большого Боба, стоявшего на крыльце. Он был одет в черные ботинки, рубашку и брюки. Я спросил его, не видел ли он Тайлера на днях? Может быть, это Тайлер прислал его сюда?
— Первое правило «Проекта Разгром», — говорит Большой Боб, вытянувшись по струнке, пятки вместе, — не задавать вопросов, касающихся «Проекта Разгром».
И какую же не требующую мозгов задачу поручил Тайлер ему лично, спрашиваю я. Ведь есть и такие курсанты, вся обязанность которых сводится к тому, чтобы день за днем варить рис, или мыть котелки, или чистить ковры. День за днем. Может быть, Тайлер пообещал Большому Бобу, что того постигнет просветление, если он шестнадцать часов в день будет заворачивать в упаковку бруски мыла?
Большой Боб ничего не отвечает.
* * *
Я иду на работу. Я прихожу домой, а Большой Боб все так и стоит на крыльце. Я не сплю всю ночь, а на следующее утро я нахожу Большого Боба приводящим в порядок сад.
Перед тем, как уйти на работу, я спрашиваю Большого Боба, кто его впустил? Кто назначил его ухаживать за садом? Видел ли он Тайлера? Был ли здесь Тайлер ночью?
Большой Боб отвечает:
— Второе правило «Проекта Разгром» — не задавать вопросов, касающихся…
Я обрываю его. Да, говорю я, да, да, да, и еще раз — да!
И пока я тружусь в конторе, команды обезьянок?астронавтов вскапывают грязную лужайку вокруг дома, вносят в почву аммонийные удобрения, чтобы понизить кислотность и бросают лопатами приобретенный на ферме навоз и обрезки волос, купленные в парикмахерской, которые отгоняют от посевов мышей и кротов и повышают содержание протеинов в почве.
Посреди ночи другая команда обезьянок?астронавтов является со скотобойни домой с мешками кровавого мяса, чтобы повысить содержание железа в почве, и пакетами костной муки с высоким содержанием фосфора.
Команды обезьянок?астронавтов сеют семена базилика, чабреца и латука, высаживают саженцы лещины, эвкалипта, декоративного апельсина и перечной мяты в калейдоскопическом порядке. Посредине каждой зеленой куртины — розовый куст. Другие команды выходят по ночам с ручными фонариками и убивают слизней и улиток. Еще одна команда собирает лучшие листья и ягоды с кустов можжевельника, чтобы изготовить из них натуральный краситель. Дельфиниум — потому что это натуральный дезинфектант. Листья фиалки — средство от головной боли, душистый ясменник придает мылу аромат свежесрезанной травы.
На кухне стоят бутыли с сорокаградусной водкой, которая нужна дли производства прозрачного розового гераниевого мыла, и мыла цвета жженого сахара, и мыла с пачулями. Я украл одну бутыль водки, а похоронные деньги потратил на сигареты. Заходила Марла. Мы поговорили о растениях. Мы гуляли с Марлой по усыпанным гравием дорожкам посреди калейдоскопически?зеленых клумб сада, пили и курили. Мы говорили о ее груди. Мы говорили о чем угодно, кроме Тайлера Дердена.
Мы говорили о чем угодно, кроме Тайлера Дердена.
В один прекрасный день в газетах появилось сообщение о том, что бригада одетых в черное людей напала на хороший район и на магазин, торговавший роскошными моделями автомобилей, и принялась наносить удары бейсбольными битами по бамперам, отчего воздушные мешки начали срабатывать и взрываться внутри салонов, пачкая их тальком, а противоугонные устройства завывали, как бешеные.
В «Мыловаренном Заводе на Бумажной Улице» команды обезьянок?астронавтов обрывают лепестки с роз, анемонов и лаванды и укладывают их в коробки с чистым жиром, который поглотит их эфирные масла, необходимые для производства мыла с цветочным запахом.
Марла рассказывает мне о растениях.
Роза, говорит мне Марла, это природное вяжущее средство.
Имена некоторых растений звучат, как список умерших в доме престарелых: Роза, Вербена, Лилия, Нарцисс. Другие, такие как Таволга, Буквица, Наперстянка, Душица похожи на имена фей из комедий Шекспира. Чемерица с ее сладким ванильным запахом. Лещина — еще одно натуральное вяжущее средство.
Аир, дикий испанский ирис.
Каждую ночь мы с Марлой гуляем в саду, пока я не убеждаюсь, что и сегодня Тайлер не пришел ночевать домой. За нами следом всегда плетется какая?нибудь обезьянка?астронавт, подбирает веточку бальзама, руты или мяты, которую сорвала Марла и растерла в пальцах, чтобы дать мне понюхать. Или брошенный окурок. Обезьянка?астронавт бредет за нами, чтобы стереть все следы нашего пребывания в этом саду.
В другую ночь в одном парке в самом центре города еще одна группа людей в черном облила бензином каждое дерево и провела бензиновые дорожки между деревьями, а затем устроила небольшой, но настоящий лесной пожар. В газетах написали, что от жара поплыли окна в особняке напротив парка, а у автомобилей на стоянке с неприличным звуком полопались шины.
Дом, снятый Тайлером на Бумажной улице, превратился в живое существо, влажное изнутри, оттого что в нем живет, потеет и дышит столько людей. Внутри ходит столько людей, что дом шевелится.