— Иногда Тайлер говорит за меня.
Это все я сам.
За окнами тем временем всходит солнце.
О бойцовском клубе нельзя говорить хотя бы потому, что за исключением короткого промежутка времени с двух до семи в ночь с субботы на воскресенье бойцовского клуба не существует.
Ни я, ни Тайлер не дрались до того, как придумали бойцовский клуб. А если ты никогда не дрался, то боишься всего на свете: боишься боли, боишься того, что не сможешь справиться с противником. Я был первый, к кому Тайлер рискнул обратиться с этим предложением. Мы сидели в баре, мы были пьяны, никому вокруг не было до нас дела, и тут Тайлер сказал:
— Окажи мне одну услугу. Я хочу, чтобы ты врезал мне изо всей силы.
Сначала я отказывался, но Тайлер рассказал мне, что не хочет умереть без шрамов на теле, что ему надоело только смотреть по телевизору, как дерутся другие, что он желает больше узнать о себе.
Он рассказал мне про саморазрушение.
В то время мне казалось, что в моей жизни больше ничего не случится, поэтому я подумал, что стоит вырваться из клетки наружу и попытаться найти себе другую жизнь.
Я огляделся по сторонам и сказал, ладно, ладно, но давай лучше выйдем наружу, на стоянку.
Мы вышли, и я спросил, куда Тайлер хочет, чтобы я его ударил: в голову или в живот.
Тайлер сказал:
— Застигни меня врасплох.
Я сказал, что никогда никого не бил.
Тайлер сказал:
— Ну так дай себе волю.
Я сказал, закрой глаза.
Тайлер сказал:
— Ни за что.
Я поглубже вдохнул воздух и, целясь Тайлеру в подбородок, изобразил удар, виденный сотни раз в ковбойских фильмах. Так поступают все новички в бойцовском клубе. Естественно, я попал не в подбородок — мой удар пришелся вскользь Тайлеру по шее.
Черт, сказал я, это не считается. Давай я перебью.
— Считается, считается, — и Тайлер неожиданно, как боксерская перчатка на пружине в воскресных мультиках, ударил меня кулаком прямо в грудь.
Меня отбросило на чью?то машину. Некоторое время мы стояли молча: Тайлер растирал себе шею, а я держался рукой за грудь, и мы оба, как кот и мышонок из мультика, понимали, что забрели куда?то, где еще не бывали, но при этом все еще живы и нам очень хочется знать, как долго можно идти по этой дороге, оставаясь живыми.
Тайлер сказал:
— Клево.
Я сказал, ударь меня еще.
Тайлер сказал:
— Нет, теперь твоя очередь.
И я ударил его как?то по?женски, неловко, прямо в ухо, а Тайлер в ответ пнул меня в живот. Все, что произошло дальше, словами не объяснишь. Как раз в это время бар закрылся. Люди выходили из него, собирались вокруг нас на стоянке и кричали.
Не знаю, что уж там понял Тайлер, но я почувствовал, что теперь я в состоянии справиться со всеми неполадками в моем мире: и с химчисткой, которая постоянно возвращает мне рубашки со сломанными пуговицами, и с банком, засыпающим меня сообщениями о превышении кредита, и с моей работой, и с начальником, который хозяйничает в моем компьютере, как у себя дома, меняя настройки ДОС. И с Марлой Зингер, которая украла мои группы поддержки.
Когда наш поединок закончился, ни одна из этих проблем никуда не девалась, но мне теперь было на них наплевать.
Наш первый с Тайлером поединок случился субботней ночью: Тайлер не брился с пятницы, так что после поединка мои костяшки были ободраны в кровь о его щетину. Лежа на автостоянке на спине рядом с Тайлером и глядя на единственную звезду, которая пробивалась сквозь свет уличного фонаря, я спросил его, с кем он бился.
И Тайлер сказал: со своим отцом.
Впрочем, дело, возможно, совсем не в этом.
В бойцовском клубе личность противника значения не имеет. Ты просто бьешься — и все. Хотя первое правило запрещало говорить о бойцовском клубе, мы все равно говорили, и вскоре на автостоянке после закрытия бара стало собираться все больше и больше парней. Когда похолодало, мы нашли другой бар, в котором нам разрешили собираться в подвале. Каждая встреча бойцовского клуба начинается с того, что мы с Тайлером оглашаем установленные нами правила.
— Большинство из вас, — заявляет Тайлер, — очутились здесь потому, что кто?то нарушил правило. Кто?то рассказал вам о бойцовском клубе.
Тайлер говорит:
— Так что у каждого из вас есть выбор: или перестать болтать о нашем бойцовском клубе или открыть свой где?нибудь в другом месте, потому что в один прекрасный день вы придете сюда и обнаружите, что не попали в число первых пятидесяти допущенных. Но если уж ты попал, то тебе придется принять бой или признать, что отнимаешь место у тех, кто стоял в очереди за тобой.
— Если ты пришел в бойцовский клуб впервые, — говорит Тайлер, — ты обязан принять бой.
Очень многие приходят в бойцовский клуб, потому что боятся сразиться с чем?то в своей жизни. После нескольких схваток они перестают бояться.
Многие становятся в бойцовском клубе лучшими друзьями. Все чаще и чаще на собраниях и конференциях я встречаю бухгалтеров, младших менеджеров и адвокатов с разбитым носом, который высовывается из?под гипса, фиолетовый, как баклажан, или с парой?другой швов под глазом, или со сломанной челюстью, стянутой металлической струбциной. Это спокойные люди: они сидят и слушают, и ждут, когда настанет время принять решение.