Интересно другое. Если Джон Смит так легко прочитал мысли Визе и теперь знает, что «Марио идет грабить банк», то что мешает остальным ста тридцати шести Орденам сделать то же самое? Уж не делим ли мы шкуру не просто неубитого, а давно уже истлевшего медведя?!
Валентин улыбнулся и скрестил руки на груди.
— Без этого «никчемного человечишки», — заметил он, посмотрев в сторону мутных панорамных стекол, — Нострадамус никогда бы не смог раздобыть Камень. Не забывайте, что техническая сторона похищения целиком обеспечена корпорацией «Будущее». Что же касается утечки информации, то она действительно возможна, но Нострадамус не верит, что аравийские колдуны выпьют Камень без ее основательной проверки. По его оценке, у нас есть еще порядка двенадцати часов.
Насчет двенадцати часов Валентин блефовал — он вовсе не был уверен, что Аравийский орден не поднят по тревоге и не рассовывает извлеченную из Черного Камня Силу по всем подходящим для этого Сердцам. Но чтобы добраться до российского верховного иерарха, достаточно было и надежды на то, что Камень окажется в порядке. А там — какая разница, из каких Источников добывать Силу?
— Может быть, есть, — ответил Юлиан, — а может быть, и нет. Я не могу гарантировать Нострадамусу пятьдесят миллионов молитв в обмен на лотерейный билет.
Валентин выдержал достаточную паузу, чтобы понять — это не отказ, это предложение снизить цену.
— Никто и не требует подобных гарантий, — сказал Валентин. — Нострадамус предлагает вам честную сделку: мы доставляем Камень, вы извлекаете из него Силу, добыча — пополам. Если Камень окажется пуст, он тут же уничтожается в присутствии обеих заинтересованных сторон, после чего Нострадамус будет искать другие способы раздобыть нужное количество Силы. Как вам такие условия?
На этот раз Юлиан ответил не сразу. Валентин даже попробовал заглянуть в одно из его сознаний — в то, где в запыленной пустынной комнате сидел на грязном табурете странный человечек, занявший в личной классификации Юлиана промежуточное место между «человечишкой» и «учеником». В этом сознании человечек хорохорился и пытался выпустить коготки, но в глубине души уже понимал, что никуда ему от Ордена и Юлиана уже не уйти. Нострадамус либо улетит на свою неведомую планету, либо погибнет в неравной схватке с земными колдунами, а ему, человечку, все равно нужно будет как-то жить дальше. И никто, кроме русских колдунов, ему в этом не поможет.
Интересное сознание, подумал Валентин. Модельное оно, что ли? Чтобы за других думать? Ну и каша у этих колдунов в головах, и что самое неприятное, у каждого — своя!
— Эти условия уже можно обсуждать, — сказал Юлиан, видимо, поверив своему модельному сознанию. — Но не тебе и не со мной. Нострадамус готов лично встретиться с Принимающим?
— А этот Принимающий готов говорить за весь Орден? — вопросом на вопрос ответил Валентин.
— Да, — без колебаний ответил Юлиан. — В контактах с чужаками слово Принимающего равно слову Патриарха.
Пока Юлиан произносил эти довольно важные для себя слова, Валентин подробно, помиллисекундно просматривал все четыре доступных ему сознания колдуна.
И когда вслед за словом «Принимающий» в одном из них снова всплыла оторванная голова, а параллельно слову «Патриарх» в другом зашевелилась неощутимая до той поры, но очень большая глыба, — удовлетворенно кивнул, зафиксировав в памяти эти пусть необычные, но вполне повторяющиеся образы руководящих колдунов Ордена.
Итак, Григорий, подумал Валентин. Своего рода — министр иностранных дел. Внешность, конечно, придется поменять, и по-честному привезти Камень — под черепушку ему уж точно не залезешь, и Патриарха он нипочем не выдаст. Однако будет Камень — будет и след; никуда от меня главный ритуал не уйдет.
— Тогда Нострадамус согласится, — сказал Валентин. — Где и когда?
— Неподалеку от аэропорта, — Юлиан простер правую руку в юго-западном направлении, — есть березовая рощица. — Над плечом Юлиана возникло полукруглое облачко, и в нем, точно в объемном экране, Валентин увидел окрестности аэропорта с высоты птичьего полета. — Спокойное, открытое место. Сегодня, в семнадцать сорок пять.
Через десять минут после прибытия питерского рейса, сообразил Валентин. Да, с техникой у нашего Ордена совсем плохи дела. Интересно посмотреть, один прилетит Григорий или с группой поддержки?
— Я запомнил место, — сказал Валентин, и облако-экран растаяло в воздухе. — Нострадамус будет там в семнадцать сорок пять.
— А ты неплохо держишься, — неожиданно улыбнулся Юлиан, заставив Валентина внутренне насторожиться. — Я имею в виду для человека.
— Для колдуна, — поправил его Валентин, вставая. — Как человек я вообще не стал бы с вами разговаривать. Вопросы такого уровня в корпорации решает клерк из отдела кадров.
Валентин специально закончил разговор таким образом — ему захотелось понять, какое сознание Юлиана отвечает за личные эмоции. Как Валентин и подозревал, в ответ на эти унизительные слова в темном и немом пространстве угрожающе шевельнулась замшелая глыба. Юлиан тоже поднялся и улыбнулся шире прежнего:
— Мне будет приятно стать твоим учителем, человек. Но только если ты сам об этом попросишь!