Можно было, конечно, супруга отравить, но у Клитемнестры совсем не осталось никакого яда. Его весь выпили, съели, проглотили (нужное подчеркнуть) неугодные царице придворные либо надоевшие любовники.
Был даже момент, когда Клитемнестра в приступе злобного отчаяния по поводу долгого отсутствия мужа (которого она уже видела в фамильном склепе в белых сандалиях) чуть не прикончила любимого Эгисфа, решив поставить «красавчику» клизму с мышьяком.
Что ж, отравление как вариант совершения преступления тоже не годилось.
Клитемнестра постепенно приходила к заманчивой мысли, что лучше всего будет, если с Агамем-ноном произойдет несчастный случай. К примеру, возьмет Эгисф да и трахнет царя по голове своим золотым горшком.
Эгисф-то, бедняга, умственно отсталый, какой с него спрос?
Но проще было уговорить скалу прийти к Полифему, чем упросить Эгисфа что-либо сделать, окромя каждодневных кувырканий на царской тигровой шкуре.
В крайнем случае можно было устроить, чтобы Агамемнона сбила потерявшая управление колесница, и именно этот способ убийства мужа нравился царице с каждым днем все больше и больше.
— Вот же зараза! — с чувством выкрикнул Эвр, осматривая свой удивительный пояс с золотой фибулой посередине. — Опять аккумулятор посадил. А все из-за вас, балбесов. Телепортация такой массы сожрала недельный запас энергии.
Агамемнон с Аяксом огляделись.
Бог ветра перенес их в какой-то зеленый лесочек, где красиво пели птички, а невдалеке мелодично журчал ручеек.
— Где это мы? — спросил Агамемнон, безумно водя глазами по сторонам.
— Ну и ну! — Восточный ветер расхохотался. — Как же это ты не узнаешь родные земли?
— Так ты перенес нас…
— Правильно, к тебе домой, — подтвердил Эвр. — Нужно было это сделать еще на Лесбосе, когда вы плот строили. Но меня, как обычно, жаба задавила — энергии пожалел. И что? Все равно пришлось вас телепортировать, а то сидели бы вы сейчас в животе Антифата вместе с котлетами по-финикийски…
— Спасибо тебе, восточный ветер, — с чувством поблагодарили великие герои.
— Я только одного не могу понять, — все-таки решился спросить Агамемнон, — почему это вдруг ты ни с того ни с сего взялся нам помогать? Ведь не из-за просьбы же Софоклюса, в конце концов?
— Конечно нет, — ответил Эвр. — В принципе, я и сам не знаю, отчего с вами до сих пор вожусь. (Да я так захотел, и точка! — Авт.)
Еще раз поблагодарили герои восточный ветер. Большое дело он для них совершил, что и говорить.
— В принципе, я и сам не знаю, отчего с вами до сих пор вожусь. (Да я так захотел, и точка! — Авт.)
Еще раз поблагодарили герои восточный ветер. Большое дело он для них совершил, что и говорить.
— Ну ладно, пойду я, — наконец сообщил грекам Эвр. — Немного пешочком пройдусь, пока батареи у меня в аккумуляторе от солнца подзарядятся. Может, еще увидимся.
И бог ветра бодро зашагал через лес.
— Ну и в какой же стороне стоит твой дворец? — поинтересовался Аякс, вглядываясь в совершенно одинаковые сосны вокруг.
— А сатир его знает. — Агамемнон поскреб макушку. — Думаешь, я часто по своим лесам гуляю? Идем, к закату, может, куда и выйдем.
Верное решение принял Агамемнон, ибо набрели герои вскоре на наезженную дорогу. Ободренный этим Аякс, немного отстав от решительно идущего впереди приятеля, радостно протрубил в бараний рог.
Агамемнон схватился за сердце, затем за меч.
Но Аяксу было достаточно и одной звуковой атаки. Мило улыбнувшись, он спрятал свой рог обратно в набедренную повязку.
Бесконечной казалась дорога, но неутомимы были герои. Чувствовал Агамемнон, что его дворец где-то близко. Стоял-то он на возвышенности, и все, какие только имелись в царстве дороги, вели к великолепному мраморному дворцу. (В Древней Греции вообще то абсолютно все царские дворцы были мраморные и великолепные, так что не удивляйтесь. — Авт.)
— О, слышишь, колесница! — Агамемнон резко остановился. — Через пять минут будет здесь.
Аякс прислушался.
Действительно, издалека доносился приближающийся дробный конский топот и скрип деревянных колес.
Через несколько минут колесница выскочила из-за поворота дороги, окруженная облаком желтой пыли. Была она боевая (с ножами по бортам), влекомая черным жеребцом.
Агамемнон поднял вверх большой палец, желая тормознуть удобное транспортное средство. Но колесница и не думала останавливаться, она лишь слегка вильнула и понеслась прямо на растерявшегося Царя. Нужно отдать Аяксу должное: в тот момент он ничуть не растерялся и грубо оттолкнул приятеля с дороги.
Еще секунда, и от Агамемнона остались бы рожки да ножки, как от какого-нибудь глупого сатира. Но Аякс не только спас друга, он еще и ухитрился хорошо рассмотреть возницу. Им оказался странный, абсолютно голый мужик, восседавший на золотом горшке, с бессмысленным выражением на смуглом овечьем лице. (!!! — Авт.)
Более удивительного возницы Аякс отродясь не видел.
— Что это у тебя здесь за придурки разъезжают? — спросил могучий герой, помогая царю подняться с пыльной дороги.
— Да теперь права на вождение колесницей любой ненормальный получить может, — пояснил Агамемнон. — Экзамен сдавать не хотят, подкупают чиновников, и на тебе нужная дощечка со всеми печатями. Давно меня дома не было. Вижу, полный бардак Клитемнестра здесь устроила, пока я у стен Илиона вино пил.