Оставив историка Софоклюса на берегу махать вслед отплывающему плоту белым платочком, великие греческие герои без труда поймали восточный ветер. Однако, куда точно нужно плыть, Агамемнон не знал.
— М-да, — задумчиво протянул Аякс, стоявший у руля, — не подумали мы об этом, когда остров покидали. В какую же сторону плыть?
— Я морскому делу не обучался, — растерянно отвечал Агамемнон, стараясь держаться как можно ближе к мачте их ненадежного судна. — Сатир его знает, в какой стороне моя родина.
— Может, Эвр ведает, — тихо предположил Аякс, глядя на вздувшийся пузырем парус.
— Что?
— Говорю, может, Эвр ведает, в какой стороне твоя земля лежит. Все-таки он бог ветра, а ветер, он где только не гуляет.
— Да как же мы с ним поговорим, он ведь везде и нигде одновременно!
— Э… приятель, плохо ты знаешь ветер, — усмехнулся Аякс. — Сейчас я прочту небольшое стихотворение в его честь, и он непременно объявится, чтобы поблагодарить меня.
— Весьма сомнительно, — скептически отозвался Агамемнон, — но ты попробуй.
Аякс прокашлялся и нараспев прочитал:
Эвр, могучий ветер, Сильней он всех на свете! Не даст соврать великий Крон, На Зевса трон все метит он! Эффект был просто потрясающий. Парус плота мгновенно обвис, а из воздуха возник мощный кулак, который, не теряя драгоценного времени, заехал Аяксу прямо в правое ухо.
Могучий герой охнул и грузно осел на край плота. Медный шлем на его голове стал выглядеть слегка скособоченным, и Агамемнон подумал, что снять его теперь можно только вместе с головой Аякса.
Затем воздух рядом с мачтой сгустился, и на плоту возник здоровый белобородый мужик в струящихся туманных одеяниях.
— Вы что, совсем обалдели, придурки? — яростно взревел бог ветра.
— Эт-т-т-то в-в-вы н-н-нам? — слегка заикаясь, спросил Агамемнон.
— Нет, — рявкнул Эвр, — не вам, а летучим рыбам… И восточный ветер зловеще рассмеялся.
— Тебе не понравилось мое стихотворение? — удивился приходящий в себя Аякс.
— Не понравилось? — прорычал бог ветра. — Да оно меня просто взбесило!
— Что ж так?
— Вижу, я разговариваю с полными кретинами, — тяжело вздохнул Эвр. — Ладно, сейчас объясню… Твое стихотворение, дружок, носит оскорбительно заговорщицкий характер…
— Но…
— Не перебивай старших.,. Как в твою баранью башку вообще могла прийти мысль, что я мечу на трон самого Зевса?
— Но это вышло случайно, — возразил Аякс, — во всем виновата рифма. Ведь имя «Крон» очень здорово рифмуется со словом «он»..
— Дурень, ты пишешь политически опасные стихи, — прошептал восточный ветер, — и, главное, когда? В эпоху великих политических перемен!
— Что это ты имеешь в виду? — встрепенулся Агамемнон. — Нам уже плел нечто подобное Софоклюс.
— А… Софоклюс… — Бог ветра нахмурился. — Он, кстати, просил меня за вас, балбесов. Помоги, мол, дуракам суши достичь. Ну а вы чем занимаетесь, вместо того чтобы спокойно следить за звездным небом? Политической сатирой увлеклись, да?
— Ну я же сказал, это вышло случайно, — набычился Аякс.
— Случайно, — передразнил его Эвр. — А вы знаете, что прежних богов на Олимпе больше нет, что их место заняли другие бессмертные?
— Как это нет? — хором переспросили Аякс с Агамемноном.
— А вот так. — Восточный ветер многозначительно пошевелил кустистыми бровями, которые у него почему-то были рыжего цвета, и это при совершенно белой бороде. — Нет больше ни Зевса, ни Посейдона, ни прочих олимпийцев. Сменилась команда, вот так-то!
— А куда же они все делись?
— Не вашего ума дело, — довольно резко ответил бог ветра. — Теперь на Олимпе новые боги. Правда, я их еще не видел, да и особого желания общаться с ними у меня нет, но ваши идиотские стишки в данной ситуации абсолютно неуместны. Вы что, хотите замарать мое честное имя?
Великие герои быстро замотали головами. Нет, мол, не хотим.
— Тогда какого сатира?
— Мы не знали, как тебя вызвать, — начал оправдываться Агамемнон, — дабы поговорить.
— О чем?
— Дело в том, что я не знаю, в какой стороне лежит моя родина.
— Ну и? — Эвр явно терял терпение.
— Ты не мог бы нас туда… э… э… доставить. Восточный ветер снова громоподобно рассмеялся:
— Это как, интересно? Может быть, по воздуху?
— Почему же по воздуху? — возразил Аякс. — Наполни наши паруса ветром и доставь, куда просим.
— Наполни наши паруса ветром и доставь, куда просим. Или ты не знаешь, где родина Агамемнона?
— Знать-то я знаю, — ответил Эвр, — но за каким таким сатиром я обязан вам помогать?
— За таким сатиром, — ласково произнес Агамемнон, — что в противном случае Аякс наваяет о тебе такую поэму, что новые боги, даже не выясняя подробностей, низвергнут тебя в Тартар. Правда, Аякс?
— Угу, — серьезно кивнул могучий герой, — я даже уже придумал начало этой поэмы… сейчас… как же там…
Был Эвр великий подлый заговорщик, Решил однажды ветер Зевса погубить…
— ДОСТАТОЧНО!!! — заорал бог ветра. — Немедленно ЗАТКНИСЬ!
И он с опаской посмотрел на темнеющий далеко в небе силуэт Олимпа.
Аякс послушно замолчал, ибо добавить к только что сочиненным строчкам ему было решительно нечего. Слово «погубить» рифмовалось со словом «грубить», а иное сравнение в голову могучего героя никак не приходило.