Это было печально, жалко было терять таких друзей. Но он сам выбрал эту тактику с замком, сам решил подзадержаться тут так долго, чтобы противник явился сюда, сам позволил развязать эту… абсолютную, как ему казалось, войну. Теперь хныкать было не о чем.
Стена напротив была такой неровной, что свет факела отбивался от неё колышущимися переливами. Тогда Трол достал мечи Рогатого. Все три. Они, как всегда, оказались смазаны всё той же гадостью, что разложила за несколько минут боя его прежние мечи — Синкопор и Клунг.
Первое время, когда Трол только задумывал, как выманить противника в Дотимер, он пытался и с ними тренироваться. Когда заметил, что капли странной густой жидкости при сильных взмахах разлетаются, словно от мокрого веера, попробовал её аккуратно стирать. Разумеется, это не принесло никакого результата, стоило ему разок опустить мечи в ножны, как ровный слой тёмной мази возникал снова. Похоже, у Рогатого всё было предусмотрено, и в ножнах каким-то образом существовал почти бесконечный запас этой отравы. Отравы для клинков, для людей…
А для фей? Хорошо бы, имперцы решили заплатить только трём из них. Не больше. Хотя, если принять во внимание их репутацию, неужели имперцы так боятся, что пошлют против Трола больше трёх? Нет, вряд ли, значит, всё может обернуться вполне удачно — появятся только три.
— Трол, — позвал Ибраил, — прочитай, что тут у меня вышло.
Оказалось, что маг уже некоторое время ждал, пока Трол вынырнет из своих мыслей. Трол подсел к магу и попробовал прочитать фойские иероглифы. Они оказались сложными, многоуровневыми и даже не очень аккуратными, вероятно, маг тоже нервничал, и это сказывалось на его каллиграфии. Трол покачал головой.
— Ничего не выходит. Не могу понять.
Маг сел, опёршись спиной на подушку, и принялся читать.
— Саджей можно вызывать только в количестве нечётного простого числа. Знаешь, один, три, пять, семь… Один раз вызвали пять фей, и они истребили целый город, с жителями числом более шести тысяч. Ещё раз вызывали семь этих бойчих, но книга, похоже, сама не знает, для какой битвы. Как упоминал Роват, они всегда одерживали победу, хотя бывало, что некоторых из них удавалось ранить. В десятке случаев за всю полуторатысячелетнюю историю удалось убить по одной из фей. Но вот что интересно, если истребить весь отряд фей, тогда они… Они уйдут из этого мира навсегда. Вернее, не смогут к нам больше проникать. Понимаешь, — Ибраил возбуждённо передёрнул плечами, — у них проходимость в наш мир односторонняя.
Понимаешь, — Ибраил возбуждённо передёрнул плечами, — у них проходимость в наш мир односторонняя. Если фея или их отряд попадает к нам, они закрывают собой этот переход. Если они тут погибнут, то проход некому будет снова открыть… для остальных.
— Отлично, — кивнул Трол.
Это в самом деле было неплохо. Куда лучше, чем он мог надеяться. Это позволяло избавиться от этого страшного врага окончательно… Разумеется, если он победит.
— Кажется, это сделано, чтобы фей нельзя было использовать друг против друга, как всех наёмников, понимаешь? — медленно и задумчиво проговорил маг. — Да, на том, что коридор единственный, можно сыграть.
— Обязательно, — Трол даже не стал разыгрывать чрезмерное воодушевление. — Что с их точками уязвимости?
Ибраил осмотрел длинную, почти на треть страницы последнюю запись.
— Об этом ни слова. Сожалею.
— Ладно, не так уж и важно. — Трол вытащил клинки Рогатого, взвесил их в ладонях. — Всё равно, я начну с ними бой, как с обычными противниками, а там уж как получится.
— Может быть, тебе будет любопытно, как феи относятся к золоту… К плате за их мастерство. — Маг не дождался от Трола явного знака продолжать, но вычитал его интерес в сознании. — Тут что-то странное. Золото им нужно выплачивать сразу, как только саджи заканчивают бой. Они накрывают его своими плащами, и оно превращается… в глину. Похоже, они замещают золото глиной своего мира. С этой глиной пытались экспериментировать, чтобы определить её свойства, но пока никому не удалось добиться ничего интересного. Да, ещё книга говорит, что золото им нужно для рождения новых фей. Не знаю, как это происходит.
— По-моему, для рождения новых фей нужно совсем другое, — хмыкнул Трол.
Ибраил посмотрел на него.
— Ты ещё можешь шутить… Они как амазонки, мужчин либо используют на племя, либо убивают. У них, кажется, и не рождаются мальчики, только… сами феи. — Он всмотрелся в Трола со странным выражением на лице. — Ты, кажется, не боишься?
— Мне нельзя бояться. Я боялся, когда затевал всё это, а теперь…
Ибраил отложил книгу Ублы на тумбу, перед свечой и чернильницей с кисточкой для фойского письма, и улёгся удобнее. Всё-таки он был очень плох. Лишь пытался крепиться, но до хорошего самочувствия ему было далеко.
— Давно хотел спросить — как давно ты всё это придумал?
— Я стал… неплох после того, как часть воинского мастерства Рогатого перешла ко мне. И я им, кажется, овладел… Вот только побаиваюсь, что его тёмное и жестокое мастерство может вступить в противоречие с тем, что заложил в меня Учитель. — Трол отвёл взгляд. — А можно и так сказать, настоящее мастерство как-то само проявляется во мне, когда бой достигает какой-то фазы… или ожесточения. И я побаиваюсь, что мои тренировки не усиливают это качество, а, наоборот, ослабляют его. — Он посмотрел на Ибраила и твёрдо договорил: — Значит так, вполне возможно, я никогда уже не стану сильнее, так чего же терять такую возможность, какая сложилась тут, в Дотимере?