Да, однажды анонимка была. «Почему столько непрописанной живности проживает незаконно на площади тридцать три квадратных метра, а я с супругом ютюсь вдвоем на площади тридцать два квадратных метра? Чем мы хуже ихней скотины?» Мы знаем, кто писал. Это из тридцать четвертой Тонька Тяжелая Рука. Собачатся с мужем, бьются до синяков, а после говорят, что, мол, звери распоясались, к незнакомым женщинам пристают!
Эх, спустить бы на них Цезаря со Степаном! Да ладно. Что ж, выходит, если с волками жить, так всем по?волчьи выть, что ли?
Но что ж они делают, а? Яд на лестнице сыплют, капканы ставят. Сиволапов с рогатиной ломился в дверь, кричал: «Пусти на медведя один на один, а то накипело!» Ну, дикари!
А у нас тихо, мирно: ты подвинешься, я сяду, я встану, ты ляжешь.
Да, если кому?нибудь нужны семена баобаба или просто детеныши крокодила — заходите. На обмен приносите… ну, я не знаю… бусы красивые, зеркальце, топоры. И такие палочки, знаете… тоненькие… Потереть о корочку — огонь получается. Честное слово!
Длина цепи
Лохматый пес неопределенной национальности шагал не спеша. От зеленого забора до синего. От синего до зеленого. Лениво брякала железная цепь, на которой сидел пес.
Неподалеку остановились две вкусно пахнущие женщины. Одна держала на поводке собачку, которых пес в жизни не видел. Откуда ему, серому, было знать, что голубая изящная овечка называется бедлингтон?!
Скосив на барбоса черные с поволокой глаза, бедлингтон сказал:
— Хеллоу! Эй, псина! Как тебя там?!
— Тузик, сэр!
— О, Тьюзик! А меня Лорд! Ну что, всю жизнь так и сидим на цепи, май френд?!
Пес, однако, за словом в карман не полез:
— А вы все за хозяйкой на поводке бегаете, френд — май… июнь?!
Бедлингтон переступил с ноги на ногу:
— Знал бы ты, куда я бегаю! На приемы, на выставки, вот, видишь, медаль золотая! За экстерьер получили!
— Это за форму морды, что ли?
— Да, за овал лица! Эх, знал бы ты, где мы бываем! А что едим! Тебе и не снилось! Я лично предпочитаю жульены с грибами. Это о'кей!
— Врать не буду, окея не ел, но хорошая кость — это полный бульен с мясом!
— А я тут в сауне побывал! — гордо сказал бедлингтон.
— Это что такое?
— Собираются приличные люди и часами потеют.
— А кроме как в сауне уже и попотеть негде? — удивился пес. — Ну, дела!
— Видео тут смотрели у знакомых! Фильм ужасов! Вот это да! Три ночи потом лаял во сне!
— Видео не видал, — признался пес, — но тут вчера сосед возвращался.
.. Полчаса ключом забор открывал. Вот это было кино!
— А меня на той неделе везут в Москву в свадебное путешествие! Причем девочка специально приезжает из Швеции! Нас в мире всего семь осталось. Нам с кем попало нельзя! Представляешь, девочку везут из Швеции ко мне замуж!
— Постой! — изумился пес. — Постой! Так ты, только когда твоя приезжает из Швеции?! Ну дела! А я любую могу! Какая тут пробежала, какую к забору прижал, — моя! Бывает по две в день! Кстати, могу познакомить!
— Нельзя мне! — вздохнул бедлингтон. — Породу надо беречь. Будь она проклята!.. Зато потомки мои идут по триста рублей! А твоих коктейльтерьеров никто и за рубль не возьмет!
— Да! В отличие от некоторых, мои не продаются и не покупаются! Зато сколько их по белу свету бегает безвозмездно!
— Вот тут мерси! — обиделся бедлингтон. — Я действительно гуляю по миру. На той неделе у нас круиз вокруг Европы! А ты сидишь тут, зато на цепи! Извини, искьюз ми!
— Нет, это вы меня искьюз! — ответил пес. — Вы же на поводке! Веселенький круиз, вокруг целой Европы на поводке волочат!
— А ты?то, ты?то! — завизжал бедлингтон. — Что ты тут видишь?! Круиз от зеленого забора до синего? Годами сидишь на цепи!
— Кто вам сказал, что я сижу на цепи! Искьюз меня! Могу встать на цепи! Могу лечь на цепи! Что хочу, то и делаю! Меня никто не дергает! Сам себе хозяин!
— Ух, здорово! — Бедлингтон попробовал лечь, но повис на поводке, захрипел.
— Се ля ви! — сказал пес. — Что в переводе с английского значит «свобода определяется длиной цепи»!
Взятка
Тридцать восемь лет Леня Козлович со своим семейством честно прожил в коммунальной квартире на двадцать пять человек.
Леня привык к соседям, которых не было только в постели, к удобствам, которых не было, и к своей комнатке площадью двадцать два не очень?то квадратных метра, такая она была вытянутая коридорчиком.
Шанс на расселение был один: если дом треснет. Жильцы дебоширили, как могли, раскачивая здание.
И вот, слава Богу, дом треснул и пошел под капитальный ремонт.
Людей расселяли в отдельные совершенно квартиры.
В понедельник Леня, радостный, как предпраздничный день, вошел в отдел распределения жилплощади.
Принимал инспектор Чудоев Максим Петрович.
Максим Петрович был чудовищно хорош в черном костюме, зеленой рубашке и синем галстуке. Небольшие карие глазки его косили так, что встретиться с Максимом Петровичем глазами было практически невозможно! То есть посетитель видел Чудоева, а вот видел ли Чудоев посетителя, поручиться было нельзя.
Леня наклонился к уху Чудоева и прошептал:
— Знаю, что нельзя, но смерть как охота трехкомнатную!
Максим Петрович развел глаза в стороны и сказал:
— Если бы вы были матерью?героиней или хотя бы идиотом со справкой… А если вы нормальный человек, увы, ничем помочь не могу.